Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка

«Твой друг», говорит И-Ё, «похоже, проглотил пчелу».

Друг Пуха перестал мотать головой, пытаясь избавиться от колючек, и объяснил, что Тиггерам не нравится чертополох.

«Зачем тогда было уродовать такой прекрасный куст?», спросил И-Ё.

«Но ты сказал», начал Пух, «что Тиггерам нравится все, за исключением меда и зжолудей».

«И чертополоха», говорит Тиггер, бегая кругами с высунутым языком.

Пух посмотрел на него с грустью.

«Что будем делать?», спросил он Поросенка.

Поросенок знал ответ на этот вопрос и сразу сказал, – пойти сказать Кристоферу Робину.

«Вы найдете его у Канги», говорит И-Ё. Он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом:

«Не мог бы ты попросить своего друга перенести эти упражнения в другое место? У меня вскоре ланч, и я не хотел бы, чтобы его затоптали, прежде чем я начну есть. Пустяковое дело, прихоть, но все мы имеем свои маленькие слабости».

Пух торжественно кивнул и позвал Тиггера.

«Пошли, зайдем к Канге. Она наверняка много чего найдет тебе позавтракать».

Тиггер завершил последний круг и подошел к Пуху и Поросенку.

«Горит!», объяснил он, широко и дружелюбно улыбаясь. «Пошли». И он умчался вперед.

Пух и Поросенок медленно поплелись за ним. Пока они шли, Поросенок ничего не говорил, потому что ни о чем не мог думать, а Пух ничего не говорил, потому что придумывал стихотворение. И когда он придумал его, он начал так:

С бедным малюткой Тиггером что нам прикажете делать? Если так дальше пойдет, никогда он не вырастет больше. Мед не по вкусу ему, зжолудей – и тех не желает. Дали чертополох и от него отказался. Много колючек, шипов, а это ему не по нраву. Все, что Другие Животные смачно жуют и глотают, Глотке его не под стать подыхает, бедняк, с голодухи!

«Да он и так большой», сказал Поросенок. «На самом деле он не очень большой».

«Ладно, но кажется большим». Услышав это, Пух погрузился в размышления и затем промурлыкал следующее:

Сколько ж в нем весу всего, сколько фунтов, шиллингов, унций? Больно уж Прыток всегда, потому-то и кажется больше [61].

«Вот и все стихотворение», сказал он. «Тебе нравится, Поросенок?»

«Все, за исключением шиллингов», сказал Поросенок. «Я не думаю, что им здесь место».

«Им захотелось встать после фунтов», объяснил Пух. «Ладно, я им и разрешил. Лучший способ сочинять стихи – это давать вещам волю».

«Ну, не знаю», сказал Поросенок.

Тиггер топотал впереди, все время крутясь в разные стороны и крича: «Туда идем?» – и вот наконец они дошли до Канги и обнаружили там Кристофера Робина. Тиггер бросился к нему.

«О, вот ты где, Тиггер?», сказал Кристофер Робин. «Я знал, что ты где-то здесь».

«Я искал в Лесу вещи», говорит Тиггер. «Я нашел пух и поросенка, и и-ё, но не нашел завтрака».

Пух и Поросенок подошли и обняли Кристофера Робина и объяснили все происшедшее.

«А ты не знаешь, что нравится Тиггерам?», спросил Пух.

«Я думаю, что, если бы я хорошенько подумал, я бы вспомнил», говорит Кристофер Робин, «но я думал, Тиггер знает».

«А я и знаю», говорит Тиггер. «Все на свете за исключением меда, желудей и – как эти горячие штуковины называются?»

«Чертополох».

«Да, и за исключением чертополоха».

«О, ну ладно. Канга тебе может что-нибудь дать на завтрак».

Итак, они подошли к Канге, и, когда Ру сказал «Хэлло, Пух» и «Хэлло, Поросенок» по одному разу и «Хэлло, Тиггер!» два раза, потому что он его никогда раньше не видел и это звучало забавно, они сказали Канге, чего они хотят, и Канга сказала очень ласково: «Ладно, загляни в мой буфет, Тиггер, дорогуша, и найди то, что тебе нравится». Потому что она сразу поняла, что, каким бы большим Тиггером не казался, он так же нуждается в ласке, как и Ру.

«Можно мне тоже заглянуть?», говорит Пух, который начал себя чувствовать по-одиннадцатичасовому. Он обнаружил маленькую консервную банку со сгущенным молоком, и что-то, казалось, говорило ему, что это Тиггерам не нравится; итак, он унес ее в уголок сам по себе и уединился там с ней так, чтобы его никто не отрывал от дела.

Но чем больше Тиггер совал нос в одно и запускал лапу в другое, тем больше обнаруживалось вещей, которые Тиггерам не нравятся.

И когда он перепробовал в буфете все и обнаружил, что ничего из этого есть не может, он и говорит Канге: «Ладно, что теперь?»

Но Канга и Кристофер Робин, и Поросенок все вместе окружили Ру, наблюдая, как он принимает Солодовый Экстракт, а Ру говорил: «А может не надо?», а Канга говорила: «Ру, дорогуша, помнишь, ты обещал?»

«Что это такое?», прошептал Тиггер Поросенку.

«Укрепляющее!», сказал Поросенок. «Он его ненавидит».

Итак, Тиггер подошел поближе, наклонился из-за спинки стула над Ру и вдруг высунул язык и жадно заглотал Укрепляющее. Канга, неожиданно подпрыгнув от удивления, схватила ложку, которая уже почти исчезла в пасти Тиггера, и благополучно выдернула ее обратно. Но Солодовый Экстракт пропал.

«Тиггер, дорогуша!», сказала Канга.

«Он съел мое лекарство, он съел мое лекарство, он съел мое лекарство!», пел счастливый Ру, полагая, что это первоклассная шутка.

Тогда Тиггер взглянул на потолок, закрыл глаза и облизал языком челюсти на тот случай, если он что-нибудь пропустил. И умиротворенная улыбка растеклась по всей его роже, когда он сказал: «Итак, вот что нравится Тиггерам!»

Что вполне объясняет тот факт, что после этого он всегда жил у Канги и принимал Солодовый Экстракт на завтрак, обед и чай. А иногда, когда Канга полагала, что ему нужно что-то еще более укрепляющее, она давала ему ложку другую бэби-румикса.

«Но я думаю», говорил Поросенок Пуху в таких случаях, «что он и так достаточно укреплен».

Однажды, когда Пух сидел у себя дома и пересчитывал банки с медом, в дверь позвонили.

«Четырнадцать», сказал Пух. «Входи. Четырнадцать. Или пятнадцать. Сбили меня. Зараза».

«Хэлло, Пух», говорит Кролик.

«Хэлло, Кролик. Четырнадцать, верно?»

«Чего четырнадцать?»

«Банок с медом, я их тут пересчитываю».

«Ну правильно, четырнадцать».

«Ты уверен?»

«Нет», говорит Кролик, «но какое это имеет значение?»

«Просто желательно знать», скромно говорит Пух, «потому что тогда я мог бы сказать себе „У меня осталось четырнадцать банок меду“. А может и пятнадцать. Это все делается для удобства».

«Ладно, пусть их будет хоть шестнадцать», говорит Кролик. «Я пришел, чтобы сказать следующее: ты не видел где-нибудь здесь Малютку?»

«Думаю, не видел», говорит Пух. Потом он еще подумал немного и говорит: «Кто это Малютка?»

«Ладно, это один из моих друзей-и-родственников», небрежно сказал Кролик.

Но Пуху не очень-то помогло такое объяснение, ибо у Кролика было друзей-и-родственников целая туча всех сортов и калибров! А ведь Пух не знал, надо ли искать этого Малютку на верхушке дуба или на лепестке лютика.