Георг Лукач - Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

Уже в гениальной работе молодого Ф. Энгельса, опубликованной в "Немецко-французских ежегодниках", — "Наброски к критике политической экономии" связь между политэкономией и диалектикой методологически — на первом плане. Маркс также уделяет большое внимание этой проблеме в своих "Экономическо-философских рукописях 1844 г.". Весь последний раздел работы посвящен критике гегелевской "Феноменологии духа", и Маркс при всей острой и решительной критике гегелевского идеализма подчеркивает важную положительную роль, которую играет в разработке гегелевской диалектики политическая экономия, и особенно категория труда, понимаемая так же, как и классиками английской политэкономии. В написанных ими после этого выдающихся полемических сочинениях против Бруно Бауэра, Макса Штирнера, Прудона высказан целый ряд глубоких и поучительных замечаний о взаимосвязи диалектики и политэкономии.

Для оппортунизма лидеров II Интернационала характерно, что большая часть этих сочинений, значение которых не было ими оценено, долгое время оставалась в архивах. Влияние оппортунизма привело почти к полному непониманию диалектики, и получившие широкое распространение плоско-метафизические банальности порождали атмосферу, в которой было легко извратить четко сформулированные результаты политэкономических исследований Маркса.

Только большевики вели последовательную борьбу с оппортунизмом во всех областях. Ленин был единственным, кто, хотя не имел возможности ознакомиться с большей частью подготовительных работ Маркса, с присущей ему глубиной оценил по достоинству его анализ гегелевской концепции. Он писал: "Нельзя вполне понять "Капитала" Маркса и особенно его 1 главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!" [1].

Розенкранц — сторонник либерализма и так называемого "центра" в эпоху разложения гегельянства, конечно, не покидает значения экономических исследований Гегеля для развития диалектики. Для того чтобы читатель смог представить, сколь ничтожна источниковедческая база этих исследований философии Гегеля, в дальнейшем будет приведено все, на что ссылается при анализе этой темы Розенкранц в своей биографии Гегеля; в позднейших биографиях Гегеля эти материалы лишь переписаны. Обнаруженные в последние десятилетия рукописи Гегеля дали очень ценный материал об экономических занятиях Гегеля в иенский период, но франкфуртский период, как и прежде, окутан мраком.

Розенкранц отмечает, что во Франкфурте Гегель начал заниматься экономическими проблемами, и прежде всего это было вызвано его интересом к положению в Англии. Он регулярно читал газеты и делал из них подробные выписки (они также пропали, как и следовало ожидать). Розенкранц говорит: "Вместе с тем он вновь обратил пристальное внимание на область политики, считая, что тем самым повышается степень его участия в ней. В области отношений наследования и собственности его особенно интересовала Англия, отчасти вследствие стремления, общего для прошлого столетия, рассматривать конституцию Англии как идеал, отчасти из-за того, что ни в одной стране Европы формы наследования и собственности не были развиты столь многосторонне, как в Англии, и нигде этому развитию не соответствовало столь же богатое многообразие личных отношений. С большим напряжением, о чем свидетельствуют его выписки из английских газет, Гегель следил за парламентскими дебатами о налоге в пользу бедных, как о подачке, с помощью которой дворянская и финансовая аристократия пыталась успокоить неистовство неимущей толпы" [2]. Затем следует подробное описание занятий Гегеля тюремными порядками в Пруссии.

Розенкранц не приводит здесь, к сожалению, никаких дат. Это тем более печально, что, как легко может убедиться читатель нашего исследования, он неправильно истолковывает отношение Гегеля к Англии. Нет ни одного замечания Гегеля, свидетельствующего о том, что он был большим почитателем английской конституции и даже видел в ней образец. B Берне он по понятным причинам вообще не касался проблем Англии. В сделанном в первые годы франкфуртского периода переводе и комментарии брошюры Карта, Гегель, наоборот, резко критикует реакционную политику Англии, явившуюся реакцией на французскую революцию. Интерес Гегеля к Англии сформировался, очевидно, в ходе его франкфуртских размышлений над сущностью и закономерностями буржуазного общества. Именно поэтому для биографии Гегеля было бы важным и интересным знать время начала этих исследований, поскольку для исследования крайне быстрой смены взглядов Гегеля в годы франкфуртского кризиса определение года и даже месяца весьма существенно.

Но Гегель начал внимательно изучать не только экономическую жизнь Англии, но и теорию политической экономии. Об этих исследованиях Розенкранц пишет: "Все мысли Гегеля о сущности гражданского общества, о потребности и труде, о разделении труда и имущества сословий, об армии и полиции, налогах и т. д. концентрируются, наконец, в подстрочном комментарии к немецкому переводу "Государственного хозяйства" Д. Стюарта, который он составлял с 19 февраля по 16 мая 1799 г. и который полностью сохранился. Он содержит ряд выдающихся идей о политике и истории, множество тонких замечаний. Стюарт — последователь меркантилизма. С благородным пафосом, приводя множество интересных примеров, Гегель нападал на отжившее в системе меркантилизма, стремясь при этом спасти душу человека в условиях конкуренции и в отношениях труда и общения" [3].

Не будем говорить об убожестве и бессмысленности этих замечаний первого биографа Гегеля. Но даже из этого небольшого отрывка ясно, сколь важное свидетельство развития взглядов Гегеля утеряно. Ведь Гегель подходил к проблемам политэкономии с позиций своей критики позитивности, и мы могли бы достичь более ясною понимания его первоначального отношения к буржуазному обществу, если бы знали его первые полемические сочинения по проблемам экономической теории.

Следует добавить, что отрывок из книги Розенкранца ставит до сих пор не разрешенную задачу. В последней фразе Розенкранц говорит о том, что в механизме капиталистического общества Гегель пытался спасти душу человека. Эта фраза создает впечатление, будто Гегель в начале своих экономических исследований был сторонником экономического романтизма. Но в свете позднейшего развития взглядов Гегеля, особенно философских и социально-критических взглядов, очевидна неправдоподобность такой версии. Знаменитые слова, что все разумное действительно и все действительное разумно, хотя они и высказаны Гегелем намного позднее, составляют, начиная с Франкфурта, основное направление его мысли.