Мераб Мамардашвили - Классический и неклассический идеалы рациональности
- Название:Классический и неклассический идеалы рациональности
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лабиринт
- Год:1994
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мераб Мамардашвили - Классический и неклассический идеалы рациональности краткое содержание
Второе, исправленное автором издание (авторскую правку внес Ю.П. Сенокосов).
Классический и неклассический идеалы рациональности - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Дело, конечно, в том, что феномен, давая своей чувственной тканью непосредственную (в ощущениях) различимость объектов, одновременно содержит в ней и понимание потенцированной возможности своего происхождения (и последующего рождения других, подобных) из собрания изменений опыта во многих разных, разделенных до этого точках опыта внутри одного субъекта или между несколькими (чувства-теоретики, по Марксу!). Сама свершенность события, феноменально воспринимаемого, несет с собой физическую реализованность условий понимания. И энергетически, конечно, это никак не назовешь "ощущением" в классическом смысле, т.е. это не ощущение-знак (или слово-знак), угасающий в другом - достигнутом результате, а нечто, пребывающее в своей собственной системе, с ее, естественно, пространственностью и временностью, о которых я говорил раньше (т.е. со скрытой топологией событий знания и понимания), и, главное теперь, - с собственной (далее несводимой) массой "тяжелой" системы отсчета, нагнетенной динамированием состояний и умножением, приращением силы, несением зачатков и семян. Это прямо-таки эйнштейновские "тела" или "моллюски отсчета", весьма странные, поскольку меняют свою пространственную форму и временные меры! Но пока нам важно, что вместе с таким "телом" даны условия применимости и размерность понятия понимания, оно - их превращенное существование (где мы уже не можем установить, почему и откуда мы знаем, обосновать достоверность). И всякое эмпирическое сознание, на нем получаемое, в определенном смысле ложно, оно есть превращенное действие, т.е. превращенный способ существования той динамики, которая его, это действие, сопрягала и силой нагружала.
Здесь получается очень интересная вещь. Мы можем изобразить картину так. С одной стороны, как я показал, в ней имеются некоторые явления, проявляющие свое действие в пространстве и времени нашего внешнего наблюдения (созерцания) и непрерывно в нем связуемые как каузально, так и структурно (т.е. топологией абсолютного пространства и времени) в континууме одно-единственной системы отсчета (где эмпирические события и явления законосообразно связуемы в той мере и в той своей части, в какой они могут быть представлены как выполнение некоторого максимального, предельного понимания). В этом смысле они "природны", или "естественны". Соответственно, в физической науке мы знаем, как их прослеживать (в качестве действий природы, т.е. таких, которые ни в одном пункте языка описания не теряют своей "естественности"), - мы фиксируем проявления действий природы в некотором непрерывном опыте, задаем правила известной нам конструкции действующих сил и умеем воспроизводить ее в этом непрерывном и однородном опыте по всем его точкам (с соответствующими правилами переноса, транзитивности, аддитивности, суперпозиции, рефлексивности, симметрии и т.д.). А с другой стороны, в этой картине мы имеем теперь зазор под необратимостью, не можем пока его никак пройти. И проявившийся продукт действия, не будучи понят, например, оставшись интенциальным (а интенция - это не то, что знает о самой себе), как раз начинает пробегать слои "понимания" в кавычках, т.е. он интерпретируется в самом же сознании, но на других его слоях или в других его измерениях, получает ту размерность, которая (термин для нее был изобретен Марксом уже как специальный термин) есть идеологическая размерность. Значит, в этой попытке понимания, или "понятом существовании", объект "бежит вперед", это - убегание в попытке понимания, и одно образование начинает надстраиваться на другое или на другие, на оставленные позади (в снах, в детстве, в забытом и т. и.).
А с другой стороны, идет разбегание и от наблюдателя (как разбегающаяся Вселенная!). Это разбегание от наблюдателя проявляется в том, что в своем рассуждении о предмете (таком, какой включает в себя сознание, а все социальные объекты - это объекты, включающие в себя сознание) наблюдатель начинает тоже восполнять эти пустоты, эти зазоры, о которых я говорил, например, переносом значений из языка-описания в язык-объект. Наши объекты ведь, имея сознание, имеют язык, и можно различать два языка: язык-описание (кто-то наблюдает культуру) и язык-объект, т.е. язык самой культуры. В последний и происходит перенос значений, где, скажем, лингвист иногда строит воображаемые грамматики архаических языков: беря элементы архаического языка, он задает им связи возможных грамматик, которые построил бы сам исследователь. Он построил грамматику, потом изображает ее в качестве описания того, что является внутренней структурой или грамматикой языка. Это принято называть ошибкой лингвиста. Например, не случайно под видом структуры мифов Леви-Стросс (и сам он в этом признается, т.к. считает это принципиальным актом) описывает работу своего ума, т.е. как о н сложил бы структуру мифа, и поэтому у него появляется фраза, что в каком-то смысле не люди мыслят мифами, а мифы мыслят сами через людей. А кому дана (и кто построил) структуру мифа, мыслящего себя через людей? - исследователю, энтологу. Здесь идет бурный перенос значений, смыслов с уровня языка-описания на уровень языка-объекта. Такой перенос не учитывает абсолютно того, что можно было бы назвать феноменологическим препятствием, а именно, что сознательные объекты, или объекты, содержащие в себе сознание, культурные и социальные объекты, существуют, экранировавшись и создав внутренние миры. И задача исследователя есть задача воспроизведения этих внутренних миров. В итоге, значит, что мы имеем? Со стороны самого объекта, некоего природного или психоприродного действия его в нас, в людях, культурах, мы имеем бегство объекта впереди самого себя, нарастание или надстраивание одних образований на другие. А с другой стороны, мы имеем еще и привидения. Скажем, проективное воспроизведение мира порождает в мире существа, в нем не существующие. Например, мифические существа. Ведь в системе представления мифа - это реальные предметы в мире. Мир населен совершенно реально этими существами, которые вступают между собой во вполне осмысленные и логически стройные отношения. Это мы - в другом мире, и что считать заблуждением - это уже другой вопрос (относительно нашего права считать это заблуждением я уже говорил в связи с примером "розовых слонов"). Есть у нас привидения и на стороне исследователя. Этими привидениями населена социальная наука и гуманитарные науки. И одним из первых актов мысли, открывшей дорогу к рассеянию такого рода привидений и призраков (они индуцированы самой ситуацией исследования, которое построено таким образом, как я только что описывал, беря примеры энтологии и лингвистики), был акт построения Марксом теории идеологии или идеологического сознания, т.е. открытия самого феномена идеологии.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: