Мераб Мамардашвили - Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии

§ 124. Конечность событий означает, что, как уже говорилось, их причины имеют предметно-деятельностный характер (к которому сам субъект не имеет прямого доступа на уровне правил логики и норм рефлексивно контролируемого сознания), то есть суть действия ума, не являющиеся действиями ума в смысле действий, самосознательно объединяемых в терминах волей и сознанием контролируемых определений, шагов рассуждения, объективаций, конструктов и их связей и так далее (все это, как было показано, предполагает абстракцию актуальной бесконечности и предельные переходы, а имеем мы дело здесь с неотчуждаемой — и для наблюдателя и для субъекта — внутренней реальностью, вроде сверхестественного внутреннего воздействия Канта, беспричинного знания, «совести», «необходимых» состояний сознания, независимых от сознания и не могущих им быть изменены, и тому подобное — короче, свободного действия, состояния бытия, если под последним иметь, конечно, в виду термин из континуума «бытие-сознание») [82]. Поэтому и нужно (и возможно) пространство и время, состояния сознания, являющиеся состояниями пространства и времени (и имеющие символы); например, такое действие невозможно при пространственной разделенности, при отсутствии согласованности и когерентности в виртуальной точке (то есть нужно, чтобы говорить о состояниях различительно и независимо — например, от спонтанной связи понимания). Рассеянное возвращается в точку (или, что то же самое, распространение приходит из бесконечности и соединяется в точке). Но в силу конечного бесконечного [83](для этого сначала нужно ввести избыточную бесконечность свободного действия) мы получаем не обращающееся прошлое (не минимально вероятные, хотя и законами не исключаемые события, не никогда реально, в смысле начальных условий, де факто не наблюдаемые физически явления), а возникновение и превращение новых форм, то есть принцип развития (он, следовательно, как и действия ума, не исключается законами физики, для них оставлено место). Развитие есть акуширование новой формой того, что уже есть. Нет такого физического действия — в смысле когерентного направления начальных условий к

обращению процесса в точке (физического действия, то есть такого, которое оказалось бы физическим и о котором говорилось бы как о физическом в терминах различения законов и начальных условий, и сказать, что «нет такого физического действия», было бы, следовательно, тавтологией, раз под физическим действием понималось именно это: о чем-то мы говорим как о физическом действии на основе определенных условий, посылок и допущений, в числе этих условий имеется и различение начальных или граничных условий и физических законов (первые являются физическими в слабом, а вторые в строгом смысле); о действии, которое допускает или предполагает организованные и согласованные начальные условия, мы не можем говорить как о физическом; следовательно, мы говорим «нет и не может быть такого физического действия» не потому, что мы так (не) наблюдали, не на основе того, что так обобщили наблюдения) [84]. Но вернее: итак, нет такого физического действия. Но нет и такого умственного действия, деус экс машина. Есть действие третьего — артефактов [85]. Обратимость мыслительных и знаковых логических структур допускается лишь ими (поскольку процесс распространения ими дискретизирован и они составляют коды). Обращенные наукой ситуации. Где мы спрашиваем (и отвечаем), каков мир «сам по себе», а не каковы измененные в нем нашим вмешательством положения вещей и сцепившиеся последствия таких изменений. Обратимость через артефакты, но расстен поля по конечной пространственно временной области, а не в точке (но здесь явная проработка!). Значит, он позволяет это сформулировать (добавлю, интеллигибельно), а не то, и, следовательно, это имеет место и может быть наблюдено. То же самое и в случае описания «отчуждения» в философии, о котором говорилось ранее. Это, кстати, напоминает структурный метод, по языку, по топосу выражения в обход эмпирическому исследованию и генезису (используя формальную аналогию). Параллелизм формальных аналогий и символизма аналоговых моделей.

«О чем, что» и «как» совпадают — вообще, в случае произведений (в моем смысле, то есть opera operans) взятых со своей артефактическои стороны, то есть как органы производства жизни мысли, как органы, синтезирующие из неорганических (то есть чуждых мышлению) элементов и «выдающие» явления мыслительной жизни, никакими запечатлениями и восприятиями не производимые, и где начало и само произведение совпадают (последнее в этом смысле ни о чем вне себя) и обладающие признаком такой активности, которой нет у того, что образовалось и соединилось вне и помимо этого opiaua (Познание как специфическое нечто в этом смысле должно быть ухвачено и положено в качестве исходного и далее несводимого — иначе мы убиваем своим вмешательством). Содержание, производимое внутри самого произведения. Через эту особую действительность и обнаруживает себя, проступает мир «как он есть». Но при условии, что в ней произведен и субъект, «я» этого мира (и тот, и другой, и третий.), то есть субъект «вмещающий», максимально или удачно движущийся в измерении «третьего» (что самой психикой никак не гарантируется! — здесь стоит напомнить и невероятность, в силу природы несинтезированного времени, мысли впереди) слоение (и надстраивание) многообразии: часть их в обратимом мире законов пространстве 3-х прилеганий, а другая часть уходит и скрывается в измерении, где будут динамические инвариантности с иным отношением к начальным условиям, будут необратимости, взаимодействия причинных и инерционных структур с «материей» и тому подобное (то, что на языке физики называется «начальными условиями», на языке эпистемологии и онтологии называется «данными» как реальными начальными условиями знания, что является уже термином в описании не мира, а знания, и это трудно различать: например, в терминах описания и анализа знания как особого существующего объекта внешний эксперимент есть, несомненно, совокупность согласованных, а не произвольных, случайных начальных условий, а испытуемое может внутренним согласованием уходить, ускользать от связующих эти первые условия законов в языке исследователя, экспериментатора. И где не только не можем изменять субъективные данные, но и произвольно набирать из них множество начальных или граничных условий).

§ 125. «Эфир» (не обладающий физическими свойствами) этих появлений можно изобразить и так: минус состояние сжалось — > расширение в плюс-состояниях (разбегание в пространственно далекое), минус-состояние разжалось — > в черных дырах эмердженция и упаковка нового опыта (что-то идет к нам из бесконечности, приходит в точку и коллапсирует здесь; взаимодействия с меняющимся материальным полем, как раз сопротивление гармонии или его продукт идут к нам из бесконечности). Сращение предметов (в мире полагаемых) с условиями производства сознания о них —> высвобождение сознания и высвобождение предметов (освобождение от того what we are having at our eyes) — это бесконечно, незамкнуто и не имеет единой системы отсчета. Начало — " иноначало (ср. § 124): поскольку зависим от воссоздания оснований, начальные условия которого не контролируем.