Александр Шевцов (А.Р.Андреев, Саныч, Скоморох) - Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Тюрьма — это способ раскрыть видение и крылья души…

Впрочем, душе все равно в каком мире решать свои задачи. Она легко может совершенствоваться в любых искусственных условиях, вроде миров-сообшеств, что соответствует русскому слову мир как община. Эти миры вложены в мир Земли обильными гроздьями и составляют огромную и тонкопроработанную школу душевного самосовершенствования.

Все миры — не просто пространства жизни тела или души, но пространства, суживающие объем познаваемого до доступных моему сознанию пределов. Соответственно, образ мира является еще большим сужением, упрощающим использование мира для своих нужд. Образ мира запечатлевает из всего обилия мира лишь то, что необходимо достаточно для выживания в нем. Чтобы попытаться понять мир иначе, чем он естественно впечатывается в наше сознание с помощью телесных органов чувств, нужно иметь особый склад ума, ищущий скрытых пружин мироздания.

Образ мира при всей его поразительной по сравнению с разными картинами мира точности, удивительно приблизительное орудие. Он останавливается на том, что достаточно для моих нужд и задач. Скажем, на том, как извлекать из окружающего пищу и тепло. Откуда они берутся в мире, его редко интересует.

Поэтому образ мира — это страшная ловушка для того, кто хочет познать действительность или найти силу. Мало того, что мы его не осознаем, так он еще и сопротивляется любым попыткам изменения. Сопротивляется в силу того, что должен обеспечивать выживание. Как ловушка образ мира опасен для души…

Все это верно устроено, пока мы живем как тела. Однако, если человек начал осознавать себя душой, опасения за тело должны стать разумными, то есть управляемыми мною. Теперь гибель тела страшна лишь относительно тех задач, которые решает душа. И тут образ мира превращается из опасности в помеху.

Чтобы этого не было или было не так болезненно и съедало не так много сил, образ мира надо осознать и сделать из ловушки орудием. Это называлось у мазыков Мазень. То есть Мой мир. Обычно же мы живем в Стодне — Божьем мире, с которым сделать ничего нельзя.

Как осознать образ мира и стать его хозяином — разговор особый. Но путь к этому лежит, в том числе, и через рассуждение. Рассуждение строится на основе образа мира и в его рамках. Значит, оно соответствует и ему, и тем законам, которые лежат в его основе. Или его природе, а значит, природе сознания и души.

Изучая рассуждение, мы познаем нечто, скрытое в образе мира. Думаю, именно его греки называли Логосом.

Душа считается источником жизни и движения. Тело само по себе двигаться не может. Стоит уйти сознанию, и оно ляжет кучей вещества. Нужно нечто, что имеет источник движения в себе самом. Нужна душа.

Однако, если даже такой источник найдется, для выживания этого будет мало. Тело будет двигаться, но не сможет действовать, потому что его движения будут беспорядочны. Для того, чтобы делать дела, необходимые для жизни, нужны образы действия. Это вполне идеальные вещи, но без них наши вещественные тела не смогли бы жить, потому что никогда бы не приходили к своим целям.

Получается, что никакой путь, которым мы идем по жизни, не возможен без своей второй идеальной части. Она — естественная и неотторжимая часть любого пути.

Более того, от образов, из которых мы составляем образы путей или достижения целей, зависит, как долго и трудно придется ходить телу. Крошечное искажение образа может оказаться долгим плутанием. Легкая слабина в выборе, и ты попался на уловки и соблазны мира, и сбился с пути.

Постой паровоз, не стучите колеса, Кондуктор, нажми на тормоза… Меня засосала опасная трясина И жизнь моя вечная игра…

Как не попасться в подобные ловушки? Человека, который в них попадает, чаще всего зовут безрассудным, что однозначно определяет: средство борьбы с ловушками пути — точное рассуждение.

Путь, выстраиваемый из образов, выстраивается с помощью рассуждения. Даже если это жизненный путь.

Мы это не замечаем обычно, но только потому, что это слишком привычный вид рассуждений. Однако если к нему приглядеться, то станет очевидно, что эти рассуждения и есть то, что определяет нашу судьбу. Именно они позволяют сделать судьбоносные выборы.

А это значит, что такое рассуждение, проведенное внимательно и последовательно, должно подводить к несовершенствам души и убирать их. Ведь выбор, ведущий в ловушку, совершается только по слабости душевной.

Но рассудок чувствовать не может, как не может и сочувствовать слабостям. Он может только рассуждать, а рассуждает он всегда относительно выживания и лучшей жизни. Что значит, что его задача — обеспечить сначала выживание, а после этого — лучшую жизнь. И он, ради достижения поставленной цели, выявит и предложит убрать все помехи.

Правда, выбор, убирать или хранить слабости, остается за мной…

Рассуждение не может строиться вне образа мира и из чего-то иного, кроме образов. Однако образы бывают разными, и далеко не все подходят для рассуждения. Научиться распознавать образы рассуждения — значит научиться видеть живое рассуждение.

Как это сделать?

Сужая предмет, отсекая все то, что не является образами рассуждения. Для этого придется рассуждать, то есть выносить суждения о разных видах образов.

К примеру, образы, которые создаются разумом из впечатлений, то есть из следов восприятия, с очевидностью, не являются образами рассуждений. Так же очевидно, что и образ мира не является образом рассуждения. При этом не менее ясно — все эти образы используются рассуждением. Более того, рассуждение может использовать все образы, какие только имеются в сознании, если только они доступны. Значит, собственно к рассуждению относятся не образы, которые встречаются в рассуждениях, а способы использования образов.

Способы эти тоже воплощены в образы, но совсем иного рода. Тем не менее, определение их как способов дает возможность качественного различия между образами и сразу сужает поиск.

Что можно сказать об образах, в которых воплощены способы использования других образов?

Во-первых, то, что они должны быть подобны неким рамкам, способным вбирать в себя другие образы и устанавливать между ними какие-то связи. Во-вторых, наличие этой образной рамки определяет так называемую принудительность рассуждения. Начав его, задав исходные условия, ты либо вынужден продолжить в соответствии с законами рассуждения, либо сломать рассуждение, открыто признав, что не хочешь его продолжать. Ложь будет тут же замечена и пресечена собеседником.

Что это за законы рассуждения, и из чего рождается его принудительность? Думаю, из вещественности сознания, а значит, и образов. Образ рассуждения, образ-способ — это действительно некая рамка или устройство, условно говоря, вылепленные из одного куска вещества, подобно трубе. Войдя в него в начале, ты можешь выйти только в конце.