Александр Шевцов (А.Р.Андреев, Саныч, Скоморох) - Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Помимо этого, логика считается наукой надежной и вызывающей доверие. С давних времен она учит одному и тому же. Может случиться, что иной перестраивает, например, отдельные традиционные дисциплины относительно их структуры и последовательности; иной то или это вычеркивает, еще кто-нибудь делает добавления в связи с теорией познания, а кто-то подводит подо все психологическую основу. Но в целом здесь царит отрадное единодушие. Логика освобождает нас от всякого усилия обстоятельно спрашивать о самой сущности мышления.

Между тем хотелось бы предложить еще один вопрос. Что значит "логика "»? (Там же, с. 199).

С этого вопроса начинается философское сомнение Хайдеггера. Это непростое философское рассуждение, которое уже само по себе учит рассуждать. Но ярче бросается в глаза то, что это сомнение не было высказано до Хайдеггера самими логиками, а после него оно не стало общим местом для них. Кто-то из философов, конечно, знаком с ним и даже разделяет его. Но если мы надеемся встретить упоминания об этом сомнении в логике где-то в университетских учебниках, мы сильно ошибаемся.

Это сомнение для избранных, боюсь, что даже пишущие «логики» для общего употребления, то есть творящие культуру, которая творит нас, не поняли и не приняли его. И это тем более странно, что без этого сомнения еще можно вколачивать в головы студентов привычные ответы на экзаменах, вроде того, что логика — это наука о правильном мышлении. После него сама логика, если именно ее и преподают логики, должна возмутиться: сомнение делает логическое рассуждение сомнительным, значит, не логичным!

Если есть сомнение, продолжать говорить то же самое больше нельзя! Тем не менее, говорят и много говорят. Машина заведена и останавливаться не может, потому что она кормит огромное сообщество людей и ради каких-то мелочей, вроде сомнения в своей истинности, останавливаться или сворачивать с намеченного пути не может…

Итак, что же такое «логика»? И не будем забывать, что переводчику удобнее переводить Хайдеггера говорящим о мышлении, хотя он, вероятнее, говорит о разуме.

«Это наименование есть сокращенное выражение для ёпкгсщг] XoyiKt] (эпистеме логике — АШ) , науки о Xoyog (логос — АШ) . А XoyoQ подразумевает здесь высказывание. Но сама-то логика ведь есть учение о мышлении. Почему же она представляет собой науку о высказывании?

Почему мышление определяется исходя из высказывания? Сие вовсе не само собой разумеется. До сих пор мы объясняли «мышление» вне связи с высказыванием и речью. Осмысление сущности мышления потому абсолютно своеобразно, что ему дается при этом ход как осмыслению Лоуод, благодаря чему оно и становится логикой» (Там же).

Логика обретает свою значимость только потому и только до тех пор, пока она пытается понять, что такое Логос. Не логика сама по себе имеет значимость для человека, а Логос, к которому она нас не пропускает. Логика имеет значимость лишь для человечества, поскольку присвоила себе право определять какие-то правила человеческого поведения, в частности — правила правильного мышления. Но в таком случае она — не наука о Логосе, а орудие государственного управления членами общества…

Современное состояние логики весьма, весьма сомнительно! И не случайно Хайдеггер называет логику «сомнительным предприятием». Логика действительно стала «предприятием» или «учреждением» в рамках государственной машины!

Хайдеггер растолковывает эту часть своего сомнения в «логике» на несколько глав раньше, отвечая возможным возражениям тех, кто уверовал, что избрал себе в лице «логики» сильного хозяина:

«Когда ссылаются на закон противоречия и на логику вообще, чтобы доказать, что все мыишение и говорение о ничто противоречиво и поэтому бессмысленно, то на деле это лишь видимость строгого и научного стиля. «Логика» считается при этом неким от века проверенным судилищем, в полномочиях которого в качестве первой и последней инстанции вынесения приговора ни один человек не смеет усомниться.

Кто выступает против логики, тот, следовательно, явно или неявно, подозревается в произволе. Это простое подозрение выставляют как достаточную основу для возражения и считают себя избавленными от дальнейшего собственного продумывания » (Там же, с. 108–109).

Эта «логика», которую считают судилищем, явно имеет в глазах ее приверженцев черты некоего могущественного и вполне живого существа, обладающего своей волей. Она, вроде бы, рождается в их умах, но отделена от их тел и живет, лишь пользуясь ими. Можно считать, что она составляет из тел своих распространителей собственное тело, через которое и воплотилась в этом мире. И спорить с «логикой» нельзя не потому, что она верна, а потому, что она права! И в правах! Спорить с «логикой» попросту опасно, как с мамой или папой, потому что они есть носители и распределители прав в доме…

«Нельзя безоговорочно и как бы считая иное невозможным полагать, что логика и «логическое» суть единственные способы определения мышления. С другой стороны, вовсе не случай привел к тому, что учение о мышлении стало "логикой".

Как бы там ни было, ссылка на логику в целях ограничения сущности мышления есть уже потому сомнительное предприятие, что не только отдельные ее разделы и теории остаются под вопросом, но и вся логика как таковая. Поэтому «логику» следует ставить в кавычки.

Это происходит не потому, что мы собираемся отрицать «логическое» в смысле верно построенной мысли. Ради самого мышления мы стараемся как раз добыть то, чем определяется сущность мышления, алетейя и фюзис (истина и бытие — АШ), бытие как несокрытость, то, что как раз из-за «логики» и утрачено» (Там же, с. 199–200).

Утрачено в том смысле, что учение, назвавшее себя логикой, присвоило себе монополию на знание того, что надо считать правильным, и судит тех, кто пытается сквозь знания о том, что есть «правильное сегодня мышление», прорваться к Логосу. Сегодня правильным считается математическая или символическая логика! Недавно была индуктивная. Чуть раньше — формальная! И кто не с нами, тот против нас.

Сами учителя логики старательно приписывают свою «логику» к орудиям познания истины. Однако «логика» не имеет отношения ни к поиску истины, ни вообще к философии, как к любви к мудрости. Логика в этом похожа на психиатрию, которая не лечит никакую душу, несмотря на название, и на современную психологию, которая никакую душу не изучает. «Логика» не интересуется логосом, «логика» учит тому, как мыслить «правильно».

«С каких пор существует логика, которая, еще и сегодня владея нашим мышлением и сказыванием, издревле определяет грамматическое понимание языка и тем самым основу европейской установки в отношении языка вообще? С какого времени начинается выработка логики?