Ганс Гадамер - Актуальность прекрасного

Как это делает А. Гелен1.

См. поучительную книжечку Фубини «Музыкальная эстетика с XVIII века до сегодня» (Fuhini М. L’estetica musicale dal Settecento a oggi, 1964.)

Ср. уже критическое замечание Пикассо о позднем Хуане Грисе у Канвайлера {Kahnweiler D. H. Juan Gris. Sa vie, son oeure, ses écritis Paris, 1946).

Ср. например, Вальтера Брекера в «Кантовских исследованиях» (Kant-Studien, ßd. 74. Köln, 1958).

Перевод В. В. Бибихина, 1991 г. Работа появилась впервые с небольшими сокращениями в журнале «Вандлунг» (1946), а полностью — в сборнике, посвященном Рудольфу Бультману (1954). Она ограничивается разбором Гесиода и Эсхила в свете совершенно определенного вопроса: как в их поэтическом пересказе мифа о Прометее отражается самосознание человеческой культуры? Попытка реконструировать историю самого мифа не предпринималась.

К состоянию исследования: последние данные см. у Карла Рейнхардта (Reinhardt К. Tradition und Geist, Gottingen, I960, S. 191, Anm. 1); там богатый указатель литературы, который можно дополнить обширным описанием истории символа Прометея в мировой литературе у Р. Труссона (Тrousson R. Le thème de Promethée dans la littérature europeenne, Geneve, 1964). Согласно Карлу Рейнхардту, Эсхил был первым, кто сделал Прометея титаном и тем углубил его связь с судьбой людей. Остроумная реконструкция «Освобожденного Прометея», которая предпринимается в книге Рейнхардта (с. 182–190) на основании новонайденных чительной части трилогии, как и было предсказано, последовало примирение с Зевсом и что одновременно с этим Прометей прославлялся как местное аттическое божество, покровитель кузнечного и гончарного искусства. Перечисление толкований мифа о Прометее и библиографию на эту тему см.: Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976, с. 226—06, 362—64.

Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976, с. 226—06, 362—64.

См.: Ницше. Рождение трагедии из духа музыки, 9: Миф о Прометее — изначальная собственность всей общности арийских народов и свидетельство их таланта к глубокомысленно-трагическому; не лишено даже вероятности, пожалуй, что этому мифу для арийской стихии принадлежит такое же характерное значение, как мифу о грехопадении — для семитической, и что между этими двумя мифами существует родственная близость, как между братом и сестрой.

Там ж е.

Гесиод. Труды и дни 53—4.

там же, 96—8 (пер. наш. — В. Б.)

Геродот II 5 3.

В этой басне Бабрия исследователи тоже видят неувязки: если Зевс хотел одарить людей, то почему дары из открытого сосуда бесследно упорхнули? См.: Гаспаров М. Л. Античная литературная басня. М., 1971, с. 96.

Прометей — Предусмотрительный. Имя Эпиметей можно понять как Человек заднего ума.

Феогнид Мегарский, I кн. элегий, ст. 1135—136: Людям надежда одна, божественный дар, осталась, /Прочие ж на Олимп, выскользнув, унеслись.

Совершил грех, ошибся (грен.).

Протагор рассказывает миф о Прометее с целью показать, что добродетели можно научиться (Платон, Протагор 320 с —322 Ь).

Гете. Прометей, конец: Здесь сижу я, леплю людей /По образу

моему, /Род, который мне был бы равен, — /Чтобы страдать и лить

слезы, — Радоваться и наслаждаться /И тобою [Зевсом] пренебрегать,

/Как я!

Впервые: Algemeen Nederlands Tidschrift f. Wijsbegeerte. 56. Jg. 1964. Перевод выполнен по изданию: Gadamer H. G. Kleine Schriften. 2. Aufl. Bd. 2. Tübingen, 1979.

Перевод В. В. Бибихина, 1991 г. Сверен В. С. Малаховым.

Иоганн Густав Дройзен (1808—884), немецкий историк, автор Истории эллинизма.

См.: Gadamer Я. G. Wahrheit und Methode, S. 90–91: Гадамер присоединяется к кьеркегоровской критике той линии эстетической мысли, которая связывает создание и восприятие художественных произведений с переживанием. Культ переживаний разрушает личность художника и зрителя как ответственное целое; поскольку переживать произведение искусства можно по-разному, то и сущностное единство последнего тоже распадается. Задача экзистенции — собрать саму себя из разрознивающих эстетических впечатлений. Кьеркегор, однако, надеется, приложив этическое усилие, овладеть эстетическим феноменом как бы снаружи, извне. Гадамер считает такое невозможным: искусство не редуцируется к не-искусству, не компенсируется ничем вне художественной сферы. Герменевтика должна поэтому найти способ интегрировать в наше связное бытие эстетический опыт, каков он есть.

В этом смысле я критикую в Истине и, методе, S. 91, понятие эстетического у Кьеркегора (идя его же путем)

Замысел автора {патин.).

См: Gadamer H.G. Wahrheit und Methode, S. 450:Бытие, доступное пониманию, есть язык… Поэтому мы говорим не только о языке искусства, но и о языке природы, да и вообще о языке, на котором изъясняются вещи.

«Истина и метод», S. 450.

Гете. Фауст, конец.

Эта мысль обычно ассоциируется с древнеиндийской формулой tad tvam asi: это ты, то есть то, на что устремлен твой дух, неким таинственным образом тождественно твоему существу, до времени скрытому от самого тебя. Таков же, однако, и возможный смысл обеих надписей на храме Аполлона в Дельфах: gnothi sayton — узнай [во всем] самого себя и однобуквенная надпись Ε (читалась как ei) — [это ты] еси.

В основе текста лежат лекции, читанные Гадамером в июле — августе 1974 года в Зальцбурге перед студенческой аудиторией и опубликованные под названием Искусство как игра, символ и праздник в сборнике Kunst heute (Hrsg. A.Paus. Graz, 1975, S. 25—4). Перевод сделан по изданию: Gadamer Я. G. Aktualität des Schonen.

Stuttgart, «Rekïam», 1977. Перевод Μ. П. Стафецкой, 1991 г.

Теперь эта работа опубликована в кн.: Gadamer Я. G. Piatos dialektische Ethik. 2. Aufl. Hamburg, 1968, S. 181–204.

Ср., например, мою работу: Gadamer H. G. Hegels Dialektik. Tübingen, 1971, S. 90 ff., и прежде всего статью Дитера Хенриха «Искусство и философия искусства современности: Размышления, навеянные Гегелем» (в кн.: Immanente Ästhetik. — In: Ästhetische Reflexion: Lyrik als Paradigma der Moderne, hrsg. von W. Iser. München, 1966) и мою рецензию в «Philosophische Rundschau» (1968, № 15, S. 291 ff.). См. наст, изд., с. 147–155.

См. об этом подробнее: Oelmüller W. Hegels Satz vom Ende des Kunst. — In: Philosophisches Jahrbuch, 1975, S. 75–94, а также материалы дискуссии: Kolloquium Kunst und Philosophie. I: Ästhetische Erfahrung. Padeborn, 1981, S. 159–200 (*).

Представление о герметичности поэзии связано с именами А. Рембо и С. Малларме и восходит к переводу на французский язык Герметических книг Гермеса Трисмегиста, сделанному в 1863 году Л. Менаром. В XX веке под герметичностью поэзии подразумевается ее непрозрачность для сиюминутного восприятия и высокая степень символичности слова (*).