Владислав Бугера - Сущность человека

«Если dementia praecox возникла как следствие органического нарушения, пациенты вели бы себя как те больные, у которых обнаружены реальные изменения в коре головного мозга. У пациента, страдающего общим параличом, улучшение или ухудшение состояния не происходит ни вследствие изменения психологической обстановки, ни вследствие помещения его в плохую клинику. Но в случаях dementia praecox состояние больного заметно ухудшается, если условия содержания оставляют желать лучшего» [763, с. 232–233].

«По моему мнению, большинство случаев dementia praecox объясняются врожденной предрасположенностью к психологическим конфликтам, но эти конфликты по существу не патологические, это обычные человеческие переживания. Поскольку предрасположенность заключается в чрезмерной чувствительности 36 , такие конфликты отличаются от нормальных конфликтов только эмоциональной напряженностью. Из-за своей силы они не соразмерны другим ментальным функциям индивидуума. Следовательно, с ними невозможно справиться обычным путем — с помощью здравого рассудка, самоконтроля и расслабления. Именно невозможность избавиться от гнетущего конфликта приводит к болезни. Только когда человек понимает, что не в состоянии справиться со своими трудностями и никто не может ему помочь, он впадает в панику, которая приводит к эмоциональному хаосу и появлению чужеродных мыслей. Данное переживание относится к стадии инкубации и редко попадает в поле зрения психиатров, поскольку оно возникает задолго до того, как его носитель решает обратиться к врачу. Если психиатру удается найти решение конфликта, то он может предотвратить возникновение психоза» [763, с. 233–234].

«Микроскопические повреждения мозга, часто обнаруживаемые при шизофрении, я в настоящее время рассматривал бы как вторичные симптомы дегенерации, подобно атрофии мышц при истерических параличах. Психогенез шизофрении объяснил бы, почему некоторые легкие случаи заболевания, которые не представлены в психиатрических клиниках (их можно встретить только в кабинете врача по нервным болезням), могут быть излечены с помощью психотерапии. Однако, что касается возможности излечения, не следует быть слишком оптимистичными. Такие случаи редки. Сама природа заболевания, приводящая на деле к дезинтеграции личности, исключает возможность психического воздействия, которое является главным инструментом психотерапии» 37 [763, с. 245].

«…встречаются такие случаи — судя по всему, неврозы, длящиеся годами; затем внезапно случается так, что пациент перешагивает через черту и явно превращается в настоящего психотика.

И что же мы говорим в подобных случаях? Мы говорим, что это был психоз в „скрытой“ форме или психоз, замаскированный под мнимый невроз. А что же произошло на самом деле? В течение многих лет пациент боролся за сохранение своего эго, за главенство своей власти и за целостность личности. Но в конце концов он сдался — уступил „захватчику“, которому больше не мог противостоять. Он не то что утратил душевное равновесие — его буквально захлестнул поток непреодолимых сил и мыслеформ, которые далеко превосходят обычные эмоции, какими бы бурными они ни были. Эти бессознательные силы и содержания жили в нем давно, и многие годы ему удавалось держать их в узде. На самом деле содержания эти не являются исключительно прерогативой больного, они присутствуют и в бессознательном нормального человека, который, к счастью, их полностью игнорирует. Эти силы не возникают в нашем пациенте, так сказать, ниоткуда. Можно с решительностью утверждать, что они не следствие „порчи“ клеток головного мозга, они суть естественные ( естественно порожденные классовым обществом. — В. Б.) компоненты нашей бессознательной души. В той или иной форме они появлялись в бесчисленных сновидениях тогда, когда, казалось бы, не о чем беспокоиться. Они появляются в сновидениях нормальных людей, у которых никогда не было ничего похожего на психоз. Но если нормальный человек внезапно испытывает опасное abaissement 38 , его сновидения тотчас завладевают им и принуждают его думать, чувствовать и действовать подобно умалишенному. И он станет им, как герой одного из рассказов Леонида Андреева — герой, который думал, будто может безнаказанно лаять на луну, поскольку знает, что совершенно нормален. Но когда он лаял, то переставал видеть ту тонкую грань, разделяющую норму и безумие, так что другая сторона взяла верх, и он стал сумасшедшим.

Случилось так, что наш пациент пал жертвой минутной слабости (в действительности, внезапная паника — явление совсем не редкое), это привело его в отчаяние, лишило надежд, и тогда весь вытесненный материал хлынул и затопил его.

В ходе своей почти сорокалетней практики я видел довольно много больных, у которых временный приступ или же стойкий психоз развился из невротических состояний. Давайте на минутку предположим, что они действительно страдали от скрытого психоза, замаскированного под невроз. Тогда чем, собственно говоря, является скрытый психоз? Очевидно, что он представляет собой не что иное, как возможность индивидуума стать психически ненормальным в некий период своей жизни. Существование чужеродного бессознательного материала ничего не доказывает. Такой же материал вы найдете у невротиков, современных художников и поэтов, а также у объективно нормальных людей, сновидения которых подвергались тщательному изучению. Кроме того, вы обнаружите весьма многозначительные параллели с мифологией и символикой всех времен и народов (главным образом все-таки с мифологией и символикой цивилизованных или, по крайней мере, полупервобытных, а не совсем первобытных народов. — В. Б.). Вероятность будущего психоза ни в коей мере не определяется специфическими содержаниями бессознательного. Очень многое зависит от способности человека противостоять панике или хроническому напряжению психики, которая находится в состоянии войны с самой собой (типичное состояние для психики любого члена классового общества; у одних оно выражено сильнее, у других — слабее, но в той или другой степени выраженности оно свойственно каждому цивилизованному человеку. — В. Б.). Зачастую дело просто решает последняя капля, падающая в уже полный сосуд, или искра, которая случайно попадает в кучу пороха» [763, с. 252–253].

«Прошло почти пятьдесят лет с тех пор, как практический опыт убедил меня, что шизофренические расстройства можно успешно лечить с помощью психотерапии. Я пришел к выводу, что касательно лечения шизофреник ведет себя так же, как невротик. У него те же комплексы, то же понимание и потребности, но его основы куда менее прочны. В то время как невротик инстинктивно уверен, что диссоциация его личности никогда не утратит систематического характера, что единство и внутренняя целостность личности никогда не подвергается серьезной опасности, латентный шизофреник всегда должен считаться с возможностью того, что те самые основы начнут неудержимо распадаться. Его представления и понятия утратят свою целостность и свою связь с другими ассоциациями, перестанут быть адекватными. В результате он чувствует, что ему угрожает неконтролируемый хаос случайных событий, он стоит на зыбкой почве и нередко осознает это 39 . Опасность его положения часто проявляется в ужасающих снах о мировых катастрофах, конце света и тому подобном. Или почва вдруг начинает уходить у него из-под ног, обрушиваются стены, земная твердь превращается в воду, его уносит буря, все его родные умирают и т. п. Эти образы свидетельствуют о серьезных нарушениях связи пациента с окружающим миром, наглядно иллюстрируя угрожающую ему изоляцию.