Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

В санкритском тексте дан родительный падеж множественного числа ушасах («зорь»),

Имя Ави происходит от корня ае, означающего «благоволить», хотя слово ави обозначает «овца».

Некоторые переводят «зеленые», но см. примечание 37.

Глагольные формы, используемые в первой половине данного стиха, не позволяют определить адресата. Настоящий перевод толкует выражение «не покидает» (на джахати) как «он не может покинуть» и «не видит» (на пашьяти) как «он не видит».

Выражение ятхаятхам, передаваемое здесь фразой «какова она есть», по-видимому, является старой формой ятхабхутам. Слова Божественного священны и истинносущны, как и слова тех, кому знакомо Божественное. Данное представление лежит в основе всего ведийского откровения.

Эго еще один трудный стих. «Цветок Вод» (апам пушпам), похоже, относится к сокрытому созидательному началу или сущности бытия. Здесь слово майя еще не имеет позднейшего значения «иллюзии», как в ведантской школе Шанкары, напротив, это творческая магическая сила.

Матаришван является индийским Прометеем. Его имя буквально означает «пребывающий в матери», то есть в природе — ссылка на то, что солнце подымается из морских вод, соответствующих огню, пребывающему скрытно в дереве, покуда не займется от трения. В послеведийскую эпоху Матаришван становится именем бога ветра, что, похоже, имело место и в ведийскую эпоху. На эзотерическом языке он является дыханием, которое воздействует на тело и ум таким образом, чтобы породить внутренний свет.

Доcл.: свежий ветер или имя собственное бога ветра.

«Очиститель», предположительно, означает ветер, что входит в золотые языки пламени, раздувая его в настоящий пожар.

Слово аджа («нерожденный») также может означать «козел». Один переводчик охарактеризовал данный стих как «крайне темный», но эт о вовсе не так. Как раз посредством ведийских песнопений молящиеся достигают небес, обиталища богов. Но помимо небес есть конечная Реальность, описываемая здесь как врожденное.

Это считают самым ранним очевидным упоминанием атмана как конечно духовного начала.

Сведения о вратьях сохранились в виде отрывков, написанных на древнем санскрите, разбросанных ссылок в трудах древних сочинителей, которые были критически настроены к этому братству. Не удивительно, что большинство ученых не стремятся их изучать. Единственным по-настоящему полновесным исследованием является труд немецкого исследователя йоги Якова Вильгельма Хауэра. См.: J. W. Hauer, Der Vrdtya. vol. 1: Die Vratyas als nichtbrahmanische Kujgenossenschaften arischer Herkunft (Stuttgart, Germany: Kohlhammer Verlag, — Z~). Объявленный второй том так и не вышел. Для ознакомления с более поздними исследованиями данного вопроса смотрите Jan Heesterman, «Vratya and iL.nficc», Indo-Iranian Journal, vol. 6 (1962), p. 3–37, и David Gordon White, Myths К г he Dog-Man (Chicago and London: University of Chicago Press, 1991). Последний труд изучает поразительную связь между вратьями и собаками. «Символически. собака представляет животный стержень человеческой вселенной, пребывая на пороге дикости и одомашнивания и всего того, что эти два идеальных полюса опыта удерживают в своем силовом ноле. Многое от человека присутствует в его собаках, многое от собаки присутствует в нас самих, а помимо этого, многое от волка есть и у собаки, и у человека. А кое-что от Собаки-Человека есть и у бога». (White, р. 15). Вратьи, которые постоянно бывали в лесах, являлись частью ведийской контркультуры и как таковые представляли собой маргиналов.

Связь вратьев с Самаведой показал Я. В. Хауэр, и они, похоже, также имели отношение к оказыванию эпических былин, «пятой веды», следы которой следует искать в Пуранах.

Обзор магических учений Атхарваведы смотрите в книге М. Stutley, Ancient Indian Magic and Folklore: An Introduction (Boulder, Colo.: Great Eastern Book Co., 1980).

Пишется пранагнихотра. Представление многих ученых о том, что данное жертвоприношение осуществлялось прежде всего отшельниками, не подкрепляется имеющимися свидетельствами, как убедительно показал голландский индолог Бодевиц (Н. W. Bodevvitz) в своей книге Jaiminiya Brahmam 1,1-65: Translation and Commentary, With a Study of Agnihotra and Pranagnihotra (Leiden, Holland: E. J. Brill, 1973).

Более полный, но во многих местах на устаревшем английском, перевод Упанишад см. в книге P. Deussen, Sixty Upanishads of the Veda, перевели с немецкого V. M. Bedekar и G. В. Palsule (Delhi: Motilal Banarsidass, 1980), 2 vols. Немецкий перевод был впервые опубликован в 1897 г. См. также R. Е. Hu-me, 1Ъе Thirteen Principal Upanishads (London: Oxford University Press, 1958), и S. Radhakrishnan, The Principal Upanisads (London: George Alien amp; Unvvin/Ncw York: Humanities Press, 1953), которые включают санскритскии текст тринадцати Упанишад. Традиционная наука относит самые старые Упанишады примерно к периоду 700–600 гг. до н. э., но эта датировка неверна в свете современных хронологических данных, которые побуждают нас отодвинуть возраст самых ранних Брахман примерно к 1500 г. до н. э. Поскольку по стилю и содержанию древнейшие Упанишады схожи с Брахманами, нам следует не слишком далеко разводить во времени эти литературные жанры. Кроме того, некоторые наставники, упомянутые в Брахманах, также фигурируют в Упанишадах. Поэтому Брихад-араньяка-упанишада (например, 6.5.1 и далее) перечисляет пятьдесят двух наставников по имени, включая прославленного мудреца Яджнявалкью. А поскольку он был тесно связан с учениями Шата-патха-брахманы, которую можно ориентировочно отнести к 1500 г. до н. э., у нас получается вспомогательная временная веха. Яджнявалкья был на тридцать восемь поколений удален от Паутимашьи, последнего наставника, упомянутого в тексте. Это составляет примерно 760 лет. Получается, что последнюю отмеченную передачу Брихад-араньяка-упанишады можно отнести примерно к 700 г. до н. э., хотя ее ядро восходит ко времени, предшествующему войне Бхаратов. Иными словами, учения данной Упанишады принадлежат к периоду между 1500 и 700 гг. до н. э. Возраст остальных ранних Упанишад не может значительно отличаться.

Относительно эко-йоги см. книги Henryk Skolimowski, Dancing Shiva in the Ecological Age (New Delhi: Clarion Books, 1991) и The Participatory Mind: A New Theory of Knowledge and of the Universe (London: Arkana/Pcnguin Books, 1994), а также G. Feuerstein, «Yoga and Ecology», Quarterly Journal of the Indian Academy of Yoga, vol, 3, N. 4 (1983), p. 161–172.

Выражение шлока-крит («составитель стиха») двойственно по смыслу. Шлока может означать строфу, звук вообще, или молву, ставу. Оно производится от глагольного корня шру («слышать»), Я решил перевести его здесь как «стих». Идея заключается в том, что в состояние экстатического отождествления с трансцендентным Я мудрец признает это Я, или конечное Сущее, источником своего поэтического изливающегося чувства.