Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

Однако бытие сознания никоим образом не исключает эмпирической реальности. При этом не имеет значения, является ли чувственно данное нейтральным, как это было у Маха и Авенариуса, и из него конструируется как психическое, так и физическое. Важно то, что состояние сознания — переживание, боль — объективно реально в том же смысле, что и физический предмет. «Быть реальным значит находиться в определенной связи с чувственно данным» (ibid., S. 105). Только тогда высказывания о реальности можно проверить и подтвердить.

Объективная реальность удостоверяется не отдельным восприятием, а только закономерными связями. Когда встает вопрос, в каком месте моего тела — в кишечнике или в печени — гнездится боль, мы ищем признаки, указывающие на нее (посредством прощупывания или чего-то похожего). Точно так же можно доказывать реальность психического состояния другого человека. То, что человек испытывает определенное переживание, например, он радуется, можно доказать, опираясь на закономерные связи между телесными и психическими процессами как реальными или нереальными. Языковые проявления, сообщения другого человека, телесные проявления, знание о характере этого человека и его состоянии в настоящий момент говорят о связи воспринимаемых телесных и невоспринимаемых психических состояний, которые тем не менее благодаря этой связи рассматриваются как реальные. Конечно, утверждение о реальности психического состояния будет лишь гипотетическим, но таковы все эмпирические высказывания.

Точно таким же образом можно доказывать реальность невос-принимаемых материальных предметов и процессов. Если, опираясь на законы природы, их можно связать с воспринимаемыми положениями дел, если их можно включить в пространственно-временную структуру внешнего мира, то предположения о них столь же справедливы, как и высказывания о воспринимаемых телах и процессах. «Таким образом, у нас имеется вполне определенный эмпирический критерий того, что дома и деревья существуют даже тогда, когда мы их не видим, что они существовали до нашего рождения и будут существовать после нашей смерти. Утверждение о том, что эти вещи ‘существуют независимо от нас’, обладает ясным проверяемым смыслом и может быть подтверждено. Эти вещи мы указанным способом вполне можем отличить от таких вещей, которые только ‘субъективны’ и зависят от нас» 238 238 Ges. Aufsätze. S. 107, S. 102. . В этом смысле реальность обратной стороны Луны не вызывает никаких сомнений 239 239 Ebd. S. 352. , как и то, что звезды будут продолжать свой путь даже после того, как в мире исчезнет всякое сознание 240 240 Ebd. S. 365. . Точно так же реальность атомов и электрических полей доказывается закономерностями, открываемыми физикой. «Логический позитивизм и реализм не противостоят друг другу» 241 241 Ebd. S. 115. . «Поэтому формулировку, используемую некоторыми позитивистами и гласящую, что тела ‘есть только комплексы ощущений’, следует отвергнуть» 242 242 Ebd. S. 114. См. выше сн. 90 на с. 189. . В этом состоит ясное и недвусмысленное признание эмпирического реализма. Однако признание выходящей за пределы опыта абсолютной реальности также отвергается, ибо вопрос о существовании такой реальности невозможно обсуждать 243 243 См.: Carnap. Scheinprobleme der Philosophie, 1928; Frank Ph. Das Kausalgesetz. 1931. (Schriften z. Wissenschaftl. Weltaufifassung. Bd. VI., Kap. 10); Cornelius. Zur Kritik der Wissenschaft. Gründbegriffe // Erkenntnis. Bd.II. S. 191. .

Быть реальным в эмпирическом смысле означает: быть включенным в пространственно-временную систему интерсубъективных установлений. Вопрос о том, является ли эта система лишь мыслительной конструкцией или ей соответствует некая абсолютная реальность, вообще не может быть поставлен. Это вопрос о ее «трансцендентальной идеальности или реальности», т. е. метафизический вопрос. Является ли то, что мы считаем реальным, также «действительно» реальным, а то, что мы считаем независимым и лежащим вне нашего сознания, действительно существует само по себе, или же нашим предположениям не соответствует никакой абсолютной, «существующей самой по себе» реальности, — все эти вопросы выр-жают метафизическую позицию. Они выходят за рамки научного познания. Совершенно невозможно определить, что именно означает «реальность» и «существование» в этом смысле, ибо для них нет никаких критериев. Поэтому предложения о метафизическом существовании следует считать лишенными смысла 244 244 Camap. Die logische Syntax der Sprache. S. 237; Scheinprobleme der Philosophie. 1928. .

Как могли бы мы говорить, что эмпирическая реальность соответствует некоей абсолютной реальности? О реальности, которая не дана чувственному восприятию, мы можем размышлять, постулировать ее, предполагать ее, но не более того. Мы формулируем гипотезу о независимой от нашего восприятия реальности и задаем критерии ее проверки: из экзистенциального утверждения следуют определенные высказывания о чувственном восприятии. Если речь идет об эмпирической реальности, например, является ли гора в некоторой неизвестной области реальной или только вымышленной, то этот вопрос решается с помощью наблюдения. Однако умозрительной реальности, существующей вне нашего сознания, мы не можем сопоставить другой реальности, которая не была бы также умозрительной. Наличие такой реальности должно обосновываться иным способом. Но как добраться до такой абсолютной реальности? Прилагать наши представления к такой абсолютной реальности бессмысленно. Нет никаких способов решить вопрос о ее материальности или идеальности. Поэтому вопрос о материальности или идеальности внешнего мира считается псевдопроблемой. Его можно понять только в метафизическом смысле. Утверждение об эмпирической идеальности внешнего мира, т. е. ограничение реального сознанием, актуальным сознанием, нельзя считать оправданным. Эмпирическая реальность является необходимой гипотезой. Все известные в истории учения об истинной реальности — метафизический идеализм и метафизический реализм, феноменализм, солипсизм, а также прежний позитивизм с его стремлением ограничиться феноменами сознания — выпадают из сферы научного познания. Они пытались ответить на неразрешимый вопрос.

Вопрос о ценностях также обсуждался в Венском кружке, но только постольку, поскольку он доступен научному исследованию. Карнап и в этом отношении был радикалом и вообще исключал ценностные суждения из теоретического рассмотрения. Специфический характер ценностных суждений не позволяет придать им теоретическую формулировку. «Либо для ‘хорошо’, ‘прекрасно’ и иных предикатов, используемых в нормативных науках, задают эмпирические характеристики, либо не делают этого. В первом случае предложение с предикатом такого рода становится эмпирическим суждением о фактах, но не суждением о ценностях; во втором случае оно остается псевдопредложением. Предложение, выражающее ценностное суждение, вообще нельзя образовать» 245 245 Carnap. Überwindung der Metaphysik dürch logische Analyse der Sprache // Erkenntnis. Bd. II. S. 237. (См.: Карнап. Преодоление... // Аналитическая философия... М., 1998. С. 85). . «Объективную значимость некоторой ценности или нормы нельзя (согласно философии ценностей) эмпирически верифицировать или дедуцировать из эмпирических предложений. Поэтому их вообще нельзя высказать (с помощью осмысленного предложения)» (/AM.) 246 246 Айер («Language, Truth and Logic», 1936, ch. 6) также истолковывает высказывания о ценностях не как утверждения, а как выражение эмоций. .