Моррис Коэн - Введение в логику и научный метод

Наука не стремится достигнуть веры в формулируемые ей суждения любым способом и любой ценой. Суждения должны подкрепляться логически допустимыми основаниями, которые должны быть тщательно взвешены и проверены с помощью хорошо известных принципов необходимого или вероятностного вывода. Из этого следует, что метод науки является более стабильным и более важным для ученых, чем какой-либо отдельный результат, получаемый с его помощью.

1. В силу этого метода наука является самокорректирующим процессом. Она не апеллирует ни к какому специальному откровению или авторитету, который предоставляет несомненные и окончательные сведения. Наука не претендует на безошибочность, а опирается на методы развития и проверки гипотез для получения обоснованных заключений. Сами принципы научного исследования открываются в процессе критического размышления и также могут быть подвержены изменению в процессе изучения. Научный метод обусловливает установление и исправление ошибок посредством постоянного применения самого себя.

2. Общие суждения могут устанавливаться только посредством метода повторного отбора выборок. Следовательно, изучаемые наукой суждения либо подтверждаются во всех возможных экспериментах, либо модифицируются в соответствии с новыми основаниями. Именно эта самокорректирующая природа позволяет нам оспорить любое суждение, но при этом она также дает нам уверенность в том, что принимаемые наукой теории являются более правдоподобными, чем все альтернативные теории. Не претендуя на большую достоверность, чем тому способствуют имеющиеся основания, научный метод добивается успеха в получении большей логической достоверности, чем любой другой из когда-либо изобретенных методов.

3. В процессе сбора и взвешивания оснований имеет место непрерывная апелляция от фактов к теориям или принципам и от принципов к фактам. Поскольку нет ничего, что по своей природе было бы несомненным, не существует и абсолютно первых принципов, которые были бы самоочевидными или которые должны были бы предшествовать всему остальному.

4. Таким образом по своей сути метод науки является цикличным. Мы получаем основания для принципов посредством апелляции к эмпирическому материалу, коим считается факт, и мы отбираем, анализируем и интерпретируем эмпирический материал на основании принципов. В силу данной тактики взаимных уступок между фактами и принципами все, что является сомнительным, тщательно исследуется либо с одной стороны, либо с другой.

Никакая теория не утверждает всего, что можно было бы утверждать относительно конкретной предметной области. Каждая теория отбирает одни аспекты предметной области и отбрасывает другие. Если бы подобный отбор был бы невозможен, либо в силу того, что такие другие аспекты были бы нерелевантными, либо в силу того, что их влияние на отобранные аспекты было минимальным, то невозможной стала бы и наука в целом.

1. Все теории подразумевают проведение абстракции от конкретной предметной области. Нельзя привести ни одно правило, согласно которому можно было бы абстрагировать определенные аспекты предметной области и изучать их отдельно от других аспектов. Однако в силу той цели, которая стоит перед наукой, а именно получения систематической взаимосвязи явлений, в целом вычленяются именно те аспекты, которые обусловливают возможность достичь этой цели. В изучаемом явлении нужно отыскать определенные общие элементы так, чтобы бесконечное разнообразие явлений можно было рассмотреть как систему, в которой проявлена структура этих явлений.

2. В силу абстрактного характера теорий часто создается впечатление, что наука противоречит здравому смыслу. Здравый смысл не различает уникальный и проникающий характер вещей, и поэтому стремление науки обнаружить неизменные свойства зачастую воспринимается как нечто неестественное. Поэтому теории нередко считаются реально не существующими удобными фикциями. Однако подобная критика упускает из вида тот факт, что науку интересуют лишь некоторые отобранные неизменные отношения вещей и поэтому многие известные их свойства с необходимостью исключаются из сферы рассмотрения. Более того, такие критики забывают, что так называемый здравый смысл сам оперирует абстрактными терминами, которые являются знакомыми и все время спутываются и которые оказываются неадекватными для выражения сложной структуры потока вещей.

Научное объяснение состоит из предположения конкретных событий на основании некоторого правила или закона, выражающего некое неизменное свойство группы событий. Эффект от такого прогрессивного объяснения событий посредством законов, а законов – посредством более общих законов или теорий заключается в проявлении взаимосвязи между многими на первый взгляд изолированными суждениями.

1. Однако ясно, что процесс объяснения на определенном этапе должен завершаться. Если нельзя установить, что определенные теории являются следствиями более обширной связи фактов, то эти теории следует оставить без объяснения и принять в виде грубого экзистенциального факта. Материальные соображения, представленные в форме случайных фактов, следует принимать, как минимум, в двух местах. Случайность присутствует на уровне чувственности: в чувственном опыте дано только это, а не то. Случайность также присутствует и на уровне объяснения: в потоке вещей обнаруживается присутствие определенной системы, которая, с точки зрения формальной логики, не является единственно возможной системой.

2. В предыдущей главе мы перечислили несколько видов «законов», которые нередко служат для объяснения явлений. Однако среди теорий существует и еще одно интересное различие. Одни теории апеллируют к некоему доступному для представления скрытому механизму, который должен объяснить наблюдаемые явления; другие теории воздерживаются от ссылки на подобные скрытые механизмы и используют отношения, вычлененные из непосредственно наблюдаемых явлений. Первые теории называются физическими, вторые – математическими, или абстрактными.

О данном различии важно не только знать, но и понимать, что одни люди по своему складу ума более склонны к одному виду теорий, а другие – к другому. При этом также важно не считать, что один из этих двух видов является более фундаментальным или более обоснованным, чем другой. В истории науки имело место постоянное колебание между теориями двух этих видов; иногда для конкретной предметной области с успехом применялись и оба вида теорий. Однако проясним, в чем же именно заключается их различие.