Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

Я) Вторым пунктом, подлежащим исследованию, является стоимость труда.

«Закон… должен обеспечивать рабочему только самое необходимое для жизни; ибо если рабочему давать вдвое больше необходимого, то он будет работать только наполовину по сравнению с тем, сколько он мог бы работать и фактически работал бы без такого удвоения заработной платы, а это для общества означает потерю продукта соответствующего количества труда» (стр. 64) [Русский перевод, стр. 70–71].

Стоимость труда определяется, стало быть, необходимыми жизненными средствами. Рабочий только потому обречен на производство прибавочного продукта и на прибавочный труд, что его вынуждают употреблять всю свою годную к делу рабочую силу [Arbeitskraft] для того, чтобы сам он получил только самое необходимое для жизни. А дешевизна или дороговизна его труда определяется двумя обстоятельствами: природным плодородием почвы и размерами издержек (потребностей), обусловленных климатом.

«Естественная дороговизна или дешевизна зависит от того, больше или, меньше требуется рук для удовлетворения естественных потребностей (так, хлеб дешевле там, где один человек производит его для десятерых, чем там, где один в состоянии делать это только для шестерых); а кроме того, от климата, поскольку он принуждает людей в одних случаях к большим издержкам, в других случаях — к меньшим» (стр. 67) [Русский перевод, стр. 73].

у) Для Петти прибавочная стоимость существует только в двух формах: рента с земли и рента с денег (процент). Последнюю он выводит из первой. Первая для него, как позднее для физиократов, является истинной формой прибавочной стоимости. (Но Петти тут же заявляет, что под хлебом он подразумевает

«все необходимое для жизни, как это понимается под словом «хлеб» в молитве «Отче наш»».)

В своем изложении он не только изображает ренту (прибавочную стоимость) как избыток, извлекаемый предпринимателем сверх необходимого рабочего времени, но и трактует этот избыток как избыток прибавочного труда самого производителя над причитающейся ему заработной платой и возмещением его собственного капитала.

«Допустим, что какой-нибудь человек своими собственными руками возделывает под зерновой хлеб определенный участок земли, т. е. вскапывает или вспахивает его, боронит, очищает от сорняков, снимает урожай, увозит снопы домой, молотит и веет, как этого требует земледелие в данной стране, и что он, к тому же, обладает семенами, чтобы засеять этот участок земли. Я утверждаю, что когда этот человек вычтет из подученного им урожая свои семена» (т. е… во-первых, вычтет из продукта эквивалент постоянного капитала), [1349] «а также все то, что он сам съел и что он отдал другим в обмен на одежду и другие предметы, необходимые для удовлетворения насущных потребностей, то остаток хлеба составит естественную и истинную ренту с земли за этот год; а среднее за семь лет или, вернее, за тот ряд лет, в течение которого недороды чередуются с хорошими урожаями, дает обычную ренту с земли, выраженную в хлебе» (стр. 23–24) [Русский перевод, стр. 34].

Стало быть, так как стоимость хлеба определяется у Петти содержащимся в нем рабочим временем и так как рента есть у него то, что остается от совокупного продукта после того, как из этого продукта будут вычтены заработная плата и семена, то эта рента равняется прибавочному продукту, в котором овеществляется прибавочный труд. Рента здесь включает в себя прибыль; прибыль еще не отделена от ренты.

С такой же остротой ума Петти затем ставит следующий вопрос:

«Но здесь может возникнуть дальнейший, хотя и побочный, вопрос: какому количеству английских денег равняется по своей стоимости этот хлеб, или эта рента? Я отвечаю: такому количеству денег, которое в течение одинакового времени может сберечь другой индивидуум, за вычетом всех его издержек, если он целиком займется производством денег. А именно, предположим, что другой человек отправляется в такую страну, где имеется серебро, выкапывает его там из земли, очищает его, доставляет его в ту же местность, где первый возделывает свой зерновой хлеб, чеканит из него монеты, и т. д., и при этом в течение всего времени своей работы над серебром приобретает себе необходимую пищу, одежду и т. д. Тогда серебро одного должно признаваться равным по своей стоимости зерновому хлебу другого. Если серебра имеется, например, 20 унций, а зернового хлеба 20 бушелей, то унция серебра будет представлять собой цену бушеля этого хлеба» (стр. 24) [Русский перевод, стр. 34].

При этом Петти определенно указывает на то, что различие видов труда не имеет здесь никакого значения — все зависит только от рабочего времени:

«Хотя, быть может, производство серебра требует большего искусства и связано с большим риском, чем производство хлеба, но в общем итоге все сводится к одному и тому же. Допустим, что сто человек производят в течение десяти лет хлеб и что такое же число людей столько же времени затрачивает на добычу серебра; я говорю, что чистая добыча серебра будет ценой всего чистого сбора хлеба и одинаковые части первого составят цену одинаковых частей второго» (стр. 24) [Русский перевод, стр. 34].

После того как Петти таким путем определил ренту, которая здесь равна всей прибавочной стоимости (включая сюда и прибыль), и нашел ее денежное выражение, он приступает к определению денежной стоимости земли, что опять весьма гениально.

«Итак, мы были бы рады определить естественную стоимость свободно продаваемой земли, хотя бы и не лучше, чем мы определили стоимость ususfructus'a {59} , о которой говорилось выше… После того как мы определили ренту, или стоимость ususfructus'a за год, возникает вопрос, какой сумме годичных рент естественно равна по своей стоимости свободно продаваемая земля. Если мы скажем: бесконечному числу, то стоимость одного акра земли (так как бесконечность единиц равна бесконечности тысяч) будет равна стоимости тысячи акров такой же самой земли, что нелепо. Поэтому мы должны взять какое-нибудь ограниченное число лет, и я полагаю, что таким числом будет то число лет, которое могут рассчитывать еще прожить живущие одновременно представители трех поколений, из коих одному 50 лет, второму 28, третьему 7, т. е. дед, отец и сын. Ведь мало кто имеет основание заботиться о более отдаленном потомстве… Вот почему я принимаю, что число годичных рент, составляющих естественную стоимость какого-нибудь участка земли, равняется обычной [1350] продолжительности совместной жизни трех таких лиц. У нас в Англии эта продолжительность считается равной двадцати одному году. Следовательно, стоимость земли равна приблизительно такому же числу годичных рент» (стр. 25–26) [Русский перевод, стр. 35–36].