Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

Допустим теперь, что цена фунта хлопка поднялась на 50 %, с 8 пенсов до 12 пенсов, т. е. до одного шиллинга. Тогда 5 фунтов пряжи стоят: 5 шилл. за 5 фунтов хлопка и 1 шилл. 8 пенсов за присоединенный труд, количество которого, а потому и стоимость, выраженная в деньгах, остаются прежними. Таким образом, 5 фунтов пряжи стоят теперь 5 шилл. + 1 шилл. 8 пенсов = 6 шилл. 8 пенсам. Из этих 6 шилл. 8 пенсов на сырье теперь приходятся 5 шилл., а на труд — 1 шилл. 8 пенсов.

6 шилл. 8 пенсов = 80 пенсам, из которых 60 пенсов приходятся на сырье, а 20 пенсов — на труд. Труд составляет теперь только 20 пенсов в общей стоимости 5 фунтов пряжи (80 пенсов), или 1/ 4, т. е. 25%; прежде — 33 1/ 3 %. С другой стороны, сырье составляет 60 пенсов, т. е. 3/4, или 75 %, а раньше оно составляло только 66 2/ 3 %. Так как 5 фунтов пряжи стоят теперь 80 пенсов, то 1 фунт стоит 80/ 5, т. е. 16 пенсов. Из 5 фунтов пряжи на 20 пенсов, выражающих стоимость, созданную [вновь присоединенным] трудом, приходится, таким образом, 1 1/ 4фунта пряжи; остальные 3 3/ 4фунта пряжи приходятся на сырье. Раньше на [вновь присоединенный] труд (прибыль и заработную плату) приходилось 1 2/ 3фунта, а на постоянный капитал — 3 1/ 3фунта. Оцениваемый в его собственном продукте, труд стал, следовательно, менее производительным, хотя производительность его не изменилась, а вздорожало только сырье. Труд сохранил свою прежнюю производительность, так как тот же самый труд в течение того же времени превращает 5 фунтов хлопка в 5 фунтов пряжи и так как подлинным продуктом этого труда (по потребительной стоимости) является лишь приданная хлопку форма пряжи. 5 фунтов хлопка, как и прежде, приобрели форму пряжи в результате того же самого труда. Однако действительный продукт состоит не только из этой формы пряжи, но также и из хлопкового волокна — из того вещества, которому придана эта форма, а стоимость этого вещества составляет теперь по отношению к труду, придающему эту форму, большую, чем прежде, часть совокупного продукта. Поэтому то же самое количество труда прядильщика оплачивается теперь меньшим количеством пряжи, иными словами — уменьшается доля продукта, возмещающая этот труд.

Вот как обстоит дело с этим вопросом.

Итак, во-первых, неверным является утверждение Гарнье, что весь капитал в конечном счете всегда возмещается доходом потребителя; ибо часть капитала может быть возмещена только капиталом, а не доходом. Во-вторых, это и само по себе нелепо, так как сам доход, поскольку он не является заработной платой (или же заработной платой, выплачиваемой из заработной платы, т. е. производным от нее доходом), представляет собой прибыль на капитал (или доход, производный от прибыли на капитал). Наконец, нелепо утверждение Гарнье {30} , что та часть капитала, которая не обращается (в том смысле, что она не возмещается доходом потребителя), «не приносила бы прибыли своему владельцу». Эта часть — при неизменных условиях производства — на самом деле не приносит прибыли (точнее — прибавочной стоимости). Но без этой части капитал вообще не мог бы производить свою прибыль.

[357] «Из этого различия можно вывести лишь то заключение, что для найма производительных работников нужен не-только доход того, кто пользуется их трудом, но еще и капитал, приносящий прибыль посредникам, тогда как для найма непроизводительных работников в большинстве случаев достаточно дохода лица, оплачивающего их» (цит. соч., стр. 175).

Уже одна эта фраза представляет собой такое сплетение бессмыслицы, что из нее ясно: Гарнье, переводчик А. Смита, по сути дела ничего не понял у А. Смита и даже не имеет никакого представления о самом существенном в «Богатстве народов», а именно, о взгляде на капиталистический способ производства как на самый производительный (каким он безусловно и является в сравнении с предшествующими формами).

Прежде всего, в высшей степени глупо, когда против Смита, признающего непроизводительным тот труд, который оплачивается непосредственно доходом, выдвигается то возражение, что «для найма непроизводительных работников в большинстве случаев достаточно дохода лица, оплачивающего их». А затем — антитеза: «для найма производительных работников нужен не только доход того, кто пользуется их трудом, но еще и капитал, приносящий прибыль посредникам»! (Сколь производителен в таком случае у господина Гарнье земледельческий труд, для которого, помимо дохода потребителей продукта земли, нужен еще и капитал, приносящий не только прибыль посредникам, но и земельную ренту земельному собственнику!)

Неверно, что «для найма производительных работников» нужен, во-первых, капитал, применяющий их, и, во-вторых, доход, потребляющий их труд; для этого нужен только капитал, который создает доход, потребляющий плоды их труда. Если я в качестве портного-капиталиста затрачиваю 100 ф. ст. на заработную плату, то эти 100 ф. ст. приносят мне, скажем, 120 ф. ст. Они создают мне доход в 20 ф. ст., на который я при желании могу теперь потребить также и труд портного, придающий материалу форму «сюртука». Если же я, напротив, приобретаю на 20 ф. ст. разной одежды, чтобы носить ее, то совершенно очевидно, что не эта одежда создала для меня затраченные на ее покупку 20 ф. ст. И то же самое было бы, если бы я позвал к себе портного на дом и велел ему сшить мне одежду за 20 ф. ст. В первом случае я получил на 20 ф. ст. больше, чем имел до того, а во втором случае у меня после сделки — на 20 ф. ст. меньше, чем было до нее. Кроме того, я скоро заметил бы, что портной, которого я оплачиваю прямо из своего дохода, к тому же изготовляет сюртук не по такой дешевой цене, какую я уплатил бы при покупке сюртука у «посредника».

Гарнье воображает, что прибыль оплачивается потребителем. Потребитель оплачивает «стоимость» товара; и хотя товар включает в себя прибыль капиталиста, однако этот товар для него, потребителя, обходится дешевле, чем если бы он затратил свой доход непосредственно на покупку труда с тем, чтобы заставить нанятого работника производить в карликовом масштабе те или иные вещи для удовлетворения личных потребностей нанимателя. Здесь явно обнаруживается, что Гарнье не имеет ни малейшего представления о том, что такое капитал.

Он продолжает:

«Далее, разве многие непроизводительные работники, как, например, актеры, музыканты и т. д., не получают свою заработную плату в большинстве случаев через директора, который извлекает прибыль из капитала, вложенного в подобного рода предприятие?» (цит. соч., стр. 175–176).