Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Если капитал ссужается в форме машин, зданий и т. д., одним словом, в той вещественной форме, в которой он в процессе производства должен функционировать в качестве основного капитала, то он возвращается обратно в форме основного капитала, в качестве аннуитета, т. е., например, ежегодного платежа, равного возмещению за изнашивание, соответствующему той части стоимости основного капитала, которая вошла в обращение, — плюс та часть прибавочной стоимости, которая начисляется как прибыль (здесь: как часть прибыли, как процент) на основной капитал (не поскольку это — основной капитал, а поскольку это вообще капитал определенной величины).

Уже в прибыли как таковой прибавочная стоимость — а потому и ее, прибыли, действительный источник — затемнена и мистифицирована:

1) тем, что, рассматриваемая формально, прибыль есть прибавочная стоимость, исчисляемая на весь авансированный капитал, так что каждая часть капитала, как основного так и оборотного, затраченная на сырье, машины или труд, приносит одинаковую прибыль;

2) тем, что, подобно тому как у отдельного данного капитала, например в 500, если прибавочная стоимость составляет 50, то и каждая часть капитала, например каждая пятая часть, приносит 10 %, — так теперь вследствие установления общей нормы прибыли всякий капитал в 500 или в 100, в какой бы сфере он ни был занят, каково бы ни было в нем соотношение переменного и постоянного капитала, каким бы различным ни было время его оборота и т. д., приносит в один и тот же период времени такую же среднюю прибыль, например в 10 %, как и всякий другой капитал, действующий при совершенно иных органических условиях. Тем, следовательно, что прибыль отдельных капиталов, рассматриваемых порознь, и прибавочная стоимость, созданная ими самими в их собственных сферах производства, становятся реально различными величинами.

Во втором пункте, впрочем, получает лишь дальнейшее развитие то, что заключалось уже в первом.

Но процент как раз и покоится на этой уже совершенно внешней форме прибавочной стоимости, форме, отличной от того ее первого простого облика, в котором она еще носит на себе следы своего происхождения, и отнюдь не распознаваемой с первого же взгляда, — на ее бытии как прибыли. Процент непосредственно предполагает не прибавочную стоимость, а прибыль, частью которой, отнесенной в особую категорию, особую рубрику, он всего лишь и является. Таким образом, в проценте прибавочную стоимость еще гораздо труднее узнать, чем в прибыли, так как он имеет непосредственное отношение к прибавочной стоимости лишь постольку, поскольку последняя выступает в форме прибыли.

Время возвращения капитала зависит от действительного процесса производства; у капитала, приносящего проценты, его возвращение как капитала кажется зависящим всего лишь от соглашения между ссудодателем и ссудополучателем. Поэтому с точки зрения этой сделки возвращение капитала выступает уже не как такой результат, который определяется процессом производства, а так, как будто капитал ни на один момент не утрачивал форму денег. Конечно, фактически эти сделки определяются действительными возвращениями капитала, но в самой сделке это не проявляется.

[895] Процент, в его отличии от прибыли, представляет силу голой собственности на капитал, т. е. он превращает собственность на деньги (на сумму стоимости, на товар в любой форме) потенциально в собственность на капитал, а потому превращает товары или деньги, взятые сами по себе, в самовозрастающую стоимость. Конечно, условия труда являются капиталом лишь постольку, поскольку они по отношению к рабочему функционируют как его не-собственность, а потому как чужая собственность. Но как чужая для рабочего собственность они функционируют только в антагонистическом отношении к труду. Антагонистическое бытие этих условий труда по отношению к труду делает их собственника капиталистом, а эти принадлежащие ему условия труда — капиталом. Однако в руках денежного капиталиста А капитал не обладает этим антагонистическим характером, делающим его капиталом и, стало быть, приводящим также к тому, что собственность на деньги выступает как капиталистическая собственность. Та реальная определенность формы, в силу которой деньги или товар становятся капиталом, здесь погашена. Денежный капиталист А никак не противостоит рабочему, он противостоит лишь другому капиталисту В. Он ему продает в действительности лишь «употребление» денег, те результаты, какие они вызовут, когда будут превращены в производительный капитал. Но на самом деле употребление, потребление — это не то, что он здесь продает непосредственно. Когда я продаю товар, я продаю определенную потребительную стоимость. Когда я на товар покупаю деньги, я покупаю ту функциональную потребительную стоимость, которою обладают деньги как превращенная форма товара. Потребительную стоимость товара я не продаю наряду с его меновой стоимостью, равно как и не покупаю особую потребительную стоимость денег наряду с самими деньгами. Но до своего превращения в капитал и функционирования в качестве капитала, чего деньги не делают в руках ссудодателя, — деньги как деньги не имеют другой потребительной стоимости, кроме той, какою они обладают как товар (золото, серебро— их, денег, вещественная субстанция) или как деньги, как превращенная форма товара. На самом деле то, что ссудодатель продает промышленному капиталисту, то, что происходит в этой сделке, состоит лишь в следующем: ссудодатель предоставляет промышленному капиталисту на определенное время собственность на деньги. Он отчуждает свой титул собственности на известный срок, и тем самым промышленный капиталист на известный срок покупает себе эту собственность. Поэтому деньги ссудодателя выступают как капитал еще до того, как они отчуждены: голая собственность на деньги или на товар, отделенная от процесса капиталистического производства, выступает как капитал.

Дело ничуть не меняется от того, что деньги проявляют себя как капитал только после их отчуждения, подобно тому как потребительная стоимость хлопка ничуть не меняется от того, что она проявляет себя на деле лишь после его отчуждения прядильщику, или потребительная стоимость мяса ничуть не меняется от того, что она проявляет себя на деле только после того, как мясо из лавки мясника перешло на стол потребителя. Деньги, коль скоро они не расходуются на потребление, товар, коль скоро он не служит опять-таки для потребления собственника этого товара, делают поэтому своего собственника капиталистом и сами по себе — отдельно от процесса капиталистического производства и до превращения их в «производительный» капитал — выступают как капитал, т. е. как самовозрастающая, самосохраняющаяся и увеличивающая самоё себя стоимость. Создавать стоимость, приносить проценты, является их имманентным свойством совершенно так же, как свойством грушевого дерева является приносить груши. И именно как такую приносящую проценты вещь продает свои деньги промышленному капиталисту ссудодатель. Так как деньги эти сохраняются, являются самосохраняющейся стоимостью, то промышленный капиталист может вернуть их в любой условленный срок. Так как они ежегодно создают определенную прибавочную стоимость, определенный процент, точнее, так как в каждый промежуток времени на них нарастает стоимость, то ссудополучатель может уплачивать ссудодателю эту прибавочную стоимость ежегодно или в другие, определенные в договоре сроки. Ведь в качестве капитала деньги ежедневно приносят прибавочную стоимость совершенно так же, как это делает наемный труд. Хотя процент есть лишь фиксированная под особым названием часть прибыли, он здесь выступает как такое созидание прибавочной стоимости, которое присуще капиталу как таковому, в отрыве от процесса производства, и потому свойственно голой собственности на капитал, собственности на деньги и товары, в отрыве от отношений, порождающих антагонизм между этой собственностью и трудом и потому придающих этой собственности характер капиталистической собственности, — свойственно голой собственности на капитал и потому капиталу в собственном смысле слова. Напротив, промышленная прибыль выступает здесь как всего лишь надбавка к проценту, которую ссудополучатель зарабатывает себе путем производительного применения полученного в ссуду капитала, т. е. путем эксплуатации рабочих при помощи этого капитала (иначе это выражают еще и так: путем приложения своего труда как труда капиталиста, так что функции капиталиста здесь приравниваются к труду, больше того — отождествляются с наемным трудом, поскольку [896] промышленный капиталист, действительно функционирующий в процессе производства, на самом деле выступает как деятельный агент производства, как работник, в отличие от ленивого, бездеятельного ссудодателя, выполняющего функции собственника в отрыве от процесса производства и вне этого процесса).