Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

[899] Мы исходили из денег как превращенной формы товара. Мы приходим к деньгам как превращенной форме капитала. Совершенно аналогичным образом наше исследование явило нам товар как предпосылку и как результат процесса производства капитала.

В этой своей форме, наиболее причудливой и вместе с тем наиболее близкой обыденному представлению, капитал является как «основной формой» вульгарных экономистов, так и ближе всего лежащим пунктом для нападения со стороны поверхностной критики. Первое — отчасти потому, что здесь меньше всего проявляется внутренняя связь и капитал выступает в такой форме, в которой он кажется самостоятельным источником стоимости; отчасти потому, что в этой форме совершенно затушеван и погашен его антагонистический характер, не видна противоположность между капиталом и трудом. С другой стороны, в этой форме капитал подвергается нападкам потому, что здесь он выступает в наиболее иррациональном виде и представляет наиболее легкий пункт для нападения со стороны вульгарных социалистов.

Полемика буржуазных экономистов XVII столетия (Чайлд, Калпепер и т. д.) против процента как самостоятельной формы прибавочной стоимости есть лишь борьба возникающей промышленной буржуазии против старомодных ростовщиков, монополистов денежного богатства того времени. Приносящий проценты капитал является здесь еще допотопной формой капитала, которая еще только должна быть подчинена промышленному капиталу и стать в зависимое от него положение, какое приносящий проценты капитал теоретически и практически должен занимать на основе капиталистического производства. Буржуазия не преминула прибегнуть здесь к помощи государства, как она это делала и в других случаях, когда надо было приспособить существующие, унаследованные от прежних времен производственные отношения к ее собственным нуждам и потребностям.

Ясно, что какое-нибудь иное распределение прибыли между различными категориями капиталистов, т. е. повышение промышленной прибыли за счет понижения процентной ставки и наоборот, никак не затрагивает сущности капиталистического производства. Поэтому тот социализм, который направлен против капитала, приносящего проценты, как «основной формы» капитала, не только сам по уши увяз в представлениях, свойственных буржуазному горизонту. Больше того, в той мере, в какой его полемика не является такими нападками и такой критикой, которые, хотя и вслепую, направлены против самого капитала (отождествляемого, однако, с одной из его производных форм), он, этот социализм, представляет собой всего лишь социалистически переряженное стремление к развитию буржуазного кредита и, стало быть, выражает только неразвитость отношений в той стране, где эта полемика наряжается в социалистические одежды. Такого рода социализм сам есть лишь один из теоретических симптомов капиталистического развития, хотя эти буржуазные стремления могут принимать весьма сногсшибательные формы, как, например, форму требования «безвозмездного кредита» [150]. Сюда же относится сен-симонизм с его прославлением банкирства (Credit Mobilier [151] появился позднее).

Торговая и процентная формы старше формы капиталистического производства, промышленного капитала, который является основной формой капиталистических отношений, господствующих в буржуазном обществе, так что все другие формы являются лишь производными от этой основной формы или вторичными по отношению к ней, — производными, как это имеет место для капитала, приносящего проценты; вторичными, т. е. в смысле капитала в некоторой особой функции (относящейся к процессу его обращения), как это имеет место для торгового капитала. Поэтому промышленный капитал в процессе своего возникновения должен еще подчинить себе эти формы и превратить их в свои собственные производные или особые функции. Эти более старые формы он застает в эпоху своего образования и возникновения. Он застает их как предпосылки, но не как им самим установленные предпосылки, не как формы своего собственного жизненного процесса. Совершенно аналогичным образом он первоначально застает товар, но не как свой собственный продукт, и денежное обращение, но не как момент своего собственного воспроизводства. Когда капиталистическое производство развилось уже во всех своих формах и сделалось господствующим способом производства. капитал, приносящий проценты, оказывается подчиненным промышленному капиталу, а торговый капитал — лишь вытекающей из процесса обращения формой самого промышленного капитала. Но как самостоятельные формы [900] капитал, приносящий проценты, и торговый капитал должны быть сначала сломлены и подчинены промышленному капиталу. По отношению к капиталу, приносящему проценты, применяется административная власть (государство), осуществляется насильственное понижение процентной ставки, так что он уже не может диктовать условия промышленному капиталу. Но это — форма, свойственная наименее развитым ступеням капиталистического производства. Настоящий способ, применяемый промышленным капиталом для подчинения себе капитала, приносящего проценты, это — создание свойственной промышленному капиталу формы — кредитной системы. Насильственное понижение процентной ставки есть такая форма, которую промышленный капитал сам еще заимствует от методов более раннего способа производства и которую он отбрасывает как бесполезную и не соответствующую цели, как только он становится силен и завоевывает себе почву. Кредитная система есть его собственное создание, она сама является формой промышленного капитала, которая начинается с мануфактуры и развивается дальше вместе с крупной промышленностью. Кредитная система первоначально является полемической формой против старомодных ростовщиков (золотых дел мастера в Англии, евреи, ломбардцы и т. д.). Сочинения, в которых в XVII столетии раскрываются ее первые тайны, все написаны в этой полемической форме.

Что касается торгового капитала, то он в различных формах становится подчиненным промышленному капиталу, или, что то же самое, становится функцией последнего, промышленным капиталом в некоторой особой функции. Купец, вместо того чтобы покупать товар, покупает наемный труд, с помощью которого он производит товар, предназначаемый им для продажи, для торговли. Но в результате этого сам торговый капитал лишается той твердо определенной формы, которую он имел по отношению к производству. Этим превращением купца в производителя товаров мануфактура боролась со средневековыми цехами, и в результате этого ремеслу отводились более узкие рамки. В средние века купец (кроме как в отдельных разбросанных пунктах, где развилась мануфактура, — в Италии, Испании и т. д.) — только передатчик товаров, произведенных городскими цехами или крестьянами [152].