Игорь Беляев - Древнеарийская философия том 1 и том 2

Собственно говоря, по таким вытекающим из здравого смысла критериям и развивается окружающий мир и все составляющие его системы. Любая часть Мироздания постоянно изучает своё окружение, хотя, вполне возможно, если нет никаких негативных моментов, никак не реагирует на в какой-то мере знакомые в прошлом воздействия на себя со стороны.

Преимущества инструментария древнеарийской философии. Алгебра тензооктанионов хороша тем, что её элемен6ты обладают явно релятивистской природой. Вдобавок, связанная со свастикой операция умножения алгебры тензооктанионов даёт возможность одновременного описания поступательного и вращательного движений.

Согласно физико-математическому приложению 1, оператор дифференцирования в теле тензооктанионов имеет самый общий вид среди применяемых в естествознании операторов дифференцирования. Нет никаких сомнений в том, что данное обстоятельство свидетельствует в пользу тензооктанионов.

И вообще, как показывается в физико-математическом приложении 3 (ФМ3), использование тензооктанионов позволяет не только записывать формулы, не реализуемые в иных алгебраических системах, но и формальным образом автоматически учитывать большее количеством информации, чем, например, в случае алгебраической основы, используемой современной наукой в классической механике. Помимо приведённых в физико-математическом приложении 3 (ФМ3) примерах, наиболее ярко подобное расширение отражается в случае описания движения жидкостей и газов.

Собственно говоря, комплексные числа, являющиеся упрощённым вариантом тензооктанионов, уже давно применяются в современной науке для описания спокойных, свободных от завихрений движений жидкости или «ламинарных движений» . Но, операция умножения тензооктанионов позволяет описывать обладающие вращательными характеристиками буйные движения жидкости и газов, известные как «турбулентные движения» .

Подобные турбулентные движения являются примерами «неравновесных процессов» , характеризуемых отсутствием возможности возврата назад через пройденные состояния. Лежащий в основе функционирования Мироздания принцип сжимающихся отображений приводит к тому, что вместе с ними в Мироздании преобладают зачастую тесно переплетённые с неравновесными процессами «необратимые процессы» .

В отличие от них «обратимые процессы» , отражая ситуацию циклических движений, описывают возможности реализации обратного движения, и потому тесно связаны с «равновесными процессами» . Из-за неизбежности прогресса Высшего Промысла, обратимые процессы составляют небольшую часть всех протекающих в проявленном мире событий.

Разумеется, тот факт, что современная наука строит свой инструментарий в основном с опорой на аппарат описания обратимых процессов, представляет собой серьёзный недостаток её методологии. Существует много примеров как такой недостаток, причём в самых различных отраслях знаний, снимается в древнеарийской философии.

Как кажется автору, наиболее впечатляющим примером является вывод на основе принципа голографичности различного рода шумов, имеющих самое широкое применение 53. К их числу относится «флинкер-шум» или «розовый шум» .

Очень «любопытно, что флинкер-шум встречается в природе в самых неожиданных проявлениях, например, скорости океанских течений, потоке песка в песочных часах, пассажирских потоках на скоростных железных дорогах в Японии, а также годовом стоке Нила за последние 2000 лет» 54. И, «если построить график громкости звучания какого-нибудь произведения классической музыки, то опять-таки получится флинкер-шум!» 55.

Однако, в рамках ортодоксальной науки «общего принципа, объясняющего происхождения розовых шумов, не найдено, хотя он, казалось бы, носится в воздухе» 56. И подобных патовых ситуаций сколько угодно.

Например, точное решение уравнения Шредингера для случая электронного атома неизвестно 57. Как следствие, используются приближённые методы, дающие, по причине несовершенства методологии ортодоксальной науки, немалую ошибку и разнобой данных 58, которые ставят под вопрос сам факт возможности их адекватного применения.

Сущность религии и идолопоклонство. Абстрактность древнеарийской философии, особенно такой её квинтэссенции как Бога, закономерно приводит к нежелательности изображения Всевышнего. Именно поэтому ещё с древнейших времён признавалось нежелательным иметь изображение Бога ни на небе, ни на земле, ни под землёй, ни на дереве, ни на камне, а также его воплощений в любой форме.

Иной подход есть «идолопоклонство» . Иначе говоря, поклонение части, например, конкретному воплощению единой и всеохватной абстрактности, в извращённом виде нередко превращаясь в почитание с обожествлением тех же камней, деревьев, холмов и иных фетишей, а также принимаемых за Бога изображений, отрицает возможность понимания сокровенной сущности Мироздания и Сотворившего его Всевышнего.

Подобная религиозная традиция считается «монотеизмом» . Он отрицает более или менее самостоятельную ценность чего-либо на фоне абстрактной вечности Всевышнего.

Монотеизму противопоставляется «политеизм» , признающий за частными явлениями подобное частичное достоинство. Но, подобно монотеизму политеизм также рекомендует не увлекаться частностями, и, напоминая о власти Всевышнего над Мирозданием, призывает не творить себе кумиров .

Разумеется, над всеми религиями стоит являющаяся их концептуальной основой древнеарийская философия. Но, в отличие от своих копий, являющихся религиями веры , древнеарийская философия представляет собой религию знания .

Подобный взгляд даёт адекватное современным условиям определение идолопоклонства, под которым следует понимать приверженность прежней, ставшей уже неверной полностью или частично информации прикладного типа. Конечно же, частным случаем идолопоклонства является любовь к гипертрофированному употреблению математики, которой на каждом шагу грешит ортодоксальная наука.

Дело в том, что знаниям и методикам их применения не надо слепо поклоняться. Их следует использовать на благо человечества, ибо только тогда от них бывает польза, тем более, что именно для такого применения они и предназначены.

Впрочем, современную науку можно понять. Лишённая единой картины Мироздания, она вынуждена искать истину вовсе не там, где такое следует делать, а там, где светло.