Игорь Беляев - Древнеарийская философия том 1 и том 2

Впрочем, для подобных откровений время пришло далеко не сразу же, ибо ситуация была очень сложной и требовала от глобальной синагоги для своего разрешения ювелирных действий. И, вовсе неудивительно, что, например, «знаменитый Н. Бурбаки в своих «Очерках по истории математики» 346 не так уж задолго до современного «октавного бума» (который и привёл, в конце концов, к теории калибровочных полей – прим. автора) в физике элементарных частиц довольно пренебрежительно отозвался об открытой А. Кэли неассоциативной алгебре гиперкомплексных чисел с восьмью комплексными единицами» 347.

Выбор своего защитника глобальная синагога произвела, как и все свои действия весьма обдуманно. И, даже, в какой-то мере артистично, ибо Бурбаки является не именем какого-либо человека, а коллективным псевдонимом группы французских математиков, организованной по принципу жидомасонской ложи.

Дело в том, что состав группы Бурбаки не только широко неизвестен, но даже не является постоянным. Да и в качестве авторов различных статей выступают далеко не все члены данного сообщества.

Их объединяет только псевдоним. Как следствие, вопрос о том, кто же конкретно в то время по распоряжению глобальной синагоги «наехал» на алгебру октанионов вряд ли выйдет из разрядов риторических.

В результате, высшему раввинату вновь удалось сохранить ситуацию под контролем. Правда, пришлось кое-чем поступиться и согласиться на некоторое использование гиперкомплексных чисел в теории элементарных частиц.

Дело в том, что в данном вопросе никакой замены гиперкомплексным числам нельзя найти принципиально. Прочие же успешные применения подобных алгебр в науке мировому еврейству удалось заблокировать 348.

Тяжесть деяний. Автор, разумеется, считает, что описываемые действия глобальной синагоги необходимо рассматривать как тягчайшее преступление против человечества. Автор со всей ответственностью утверждает, что, если бы они не было бы совершены, то, как минимум, многие из демонстрируемых им в настоящей книге результатов появились на свет гораздо раньше, и уже начало XX в. могло бы ознаменоваться подобными и аналогичными открытиями.

Полные сумерки. С точки зрения древнеарийской философии, взяв путь, выбранный ещё древними греками под влиянием глобальной синагоги, человечество не могло не зайти в тупик. Именно так и получилось, но в какой-то момент учёным, что, если исходить из природы дьявола, не кажется удивительным, казалось, будто они уже достигли желанного.

И «на IIМеждународном конгрессе математиков, состоявшемся в 1900 г. в Париже… Анри Пуанкаре не без гордости заметил» 349, будто «можно сказать, что ныне достигнута абсолютная строгость» 350. Все вздохнули с облегчением, поскольку «наконец-то математика обрела основания, которые с радостью приняли все, за исключением нескольких тугодумов» 351.

В результате, «математики, не ведая, что вскоре их ожидает взрыв ими же заложенного сокрушительного заряда, с энтузиазмом рассуждали о том, что достигли наилучшего из возможных состояний» 352. Но, их новое положение было предгрозовым состоянием, и, «между тем тучи уже сгущались, и если бы математики, собравшиеся в 1900 г. на конгресс, не были так поглощены заздравными тостами, то они без труда бы заметили их» 353, ибо «тучи, собравшиеся над математикой, закрыли теперь весь горизонт» 354. И, как всегда бывает в подобных ситуациях, совершенно неожиданно «началась гроза, и некоторые математики услышали раскаты грома» 355.

Всем моментально стало страшно. Но никто от испуга не мог оценить размеры внезапно надвинувшейся опасности, и «даже Гильберт не мог предвидеть всё неистовство бури, обрушившейся на здание математики» 356.

Катастрофа не оставила камня на камне от усилий сионистов. И вновь «был день, когда Господней Правды молот громил, дробил ветхозаветный храм» 357.

В итоге, по основам технологического господства глобальной синагоги был нанесён удар такой силы, от которого оправиться когда-либо в будущем уже не возможно. Величественное здание сионизма, по замыслу глобальной синагоги обязанное быть воплощением его мощи и неограниченной власти над миром, оказалось поражённым в самое своё основание.

Оно рухнуло в тот самый час, когда только было построено. А поднявшие при этом облака пыли возвестили человечеству, что для сионистов ««век разума» закончился» 358раз и навсегда.

Выход из создавшегося положения заключается в признании надмирной реальности и древнеарийской философии, но, находящиеся под прессингом высшего раввината, если и говорят о чём-то подобном, то в лучшем случае мимоходом. Впрочем, изредка встречаются смельчаки наподобие Шарля Эрмита 359.

«Если я не ошибаюсь, существует мир, представляющий собой собрание математических истин и доступный нам только через наш разум, -- точно также существует мир физической реальности. Как один, так и другой не зависят от нас, они оба – творение господа Бога и различимы лишь по слабости нашего разума, тогда как на более высокой ступени мышления они суть одно и то же. Синтез этих двух миров отчасти проявляется в чудесном соответствии между абстрактной математикой с одной стороны, и всеми отраслями физики – с другой»

Разумеется, проведения таких научных изысканий вовсе не входило в планы глобальной синагоги. Как следствие, со временем они заглохли, так и не приведя к сколь-нибудь значительным результатам.

За что Эйнштейн получил Нобелевскую премию?Важную роль в сокрытии древнего наследства сыграл физик всех времён, но одного народа Эйнштейн. Вознаграждая его за труды, а также по иным причинам, изложенным в настоящем параграфе, глобальная синагога дала ему даже Нобелевскую премию по физике.

Профессиональная пригодность. Согласно теории Г. П. Климова, Эйнштейн, подобно Сократу и Планку, являлся достойным кандидатом на роль, предначертанную ему мировым еврейством. Например, его первая жена, в девичестве М. Младич, болела туберкулёзом костей.

Вторым браком Эйнштейн женился на своей троюрной сестре Эльзе, также носившей фамилию Эйнштейн. И, наконец, единственный сын Эйнштейна – Эдуард сидел в сумасшедшем доме почти всю жизнь, конечно же, не навещаемый и полностью забытый своим отцом.

Сущность обмана. Разберёмся, прежде всего, с широко известным заблуждением. Оно заключается в том, что, если спросить сейчас почти любого, за что же, всё-таки, дали Эйнштейну Нобелевскую премию, в ответ почти всегда услышишь, что за создание теории относительности.