Христоф Зигварт - Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

2. То, что отрицание имеет смысл лишь по отношению к испробованному положительному утверждению, – это становится ясным тотчас же, если вспомнить, что о каждом субъекте можно утверждать лишь конечное число предикатов, а отрицать о нем можно бесконечное число предикатов. Но никому не приходит в голову совершать все те отрицания, которые сами по себе были бы возможны и истинны, ибо для этого не может быть ни малейшего мотива. Ведь для того чтобы имело смысл сказать: «этот камень не читает, не пишет, не поет, не сочиняет стихов», «справедливость не голубая, не зеленая, не пятиугольная, она не вертится» и т. д., – для этого должна была бы существовать опасность, что кто-нибудь может захотеть приписать эти предикаты камню или справедливости.

Отрицание не имеет иного смысла, кроме как указать субъективному и индивидуально случайному движению мышления поставленные ему природой данных представлений границы, ибо мышление в своем движении, в своих внезапных мыслях, вопросах, предположениях, ошибочных утверждениях выходит за пределы объективно значимого. Итак, предпосылкой для отрицания служит субъективно произвольное и случайное мышление, безграничная область ложного , которая именно и заключается в отклонении индивидуального мышления от объективно необходимого и общезначимого. Поэтому его происхождению и присущи эти индивидуальные случайности; и никогда нельзя указать вообще и исчерпывающим образом, что именно было бы необходимо отрицать по отношению к какому-либо субъекту 34.

3. Что значит «не» и что имеет в виду отрицание – этого нельзя ни определить, ни описать ближе. Тут можно лишь напомнить то, что всякий делает при этом. Но ввиду неправильных и мудреных взглядов на этот счет можно остановиться на выяснении истинного смысла суждения « А не есть В ».

Прежде всего субъект и предикат, взятые каждый сам по себе, в отрицательном суждении мыслятся совершенно таким же образом, как и в положительном. Слова обозначают собой то же самое. Если я говорю: «снег не черен», – то снег обозначает здесь то же самое, как и в суждении «снег бел»; а черный – то же самое, как и в суждении «уголь черен». На словах прежде всего не обнаруживается никакого действия отрицания, они имеют свое обычное содержание. Возбужденный Аристотелем (De interpr. 2 и 3) вопрос, имеется ли такое όνομα αόριστον (ούχ άνθρωπος) и ρήμα αόριστον (ού χάμνει), которое могло бы выступить в качестве субъекта или предиката суждения, – этот вопрос совершенно не касается сущности отрицательного суждения, но лишь качества тех субъектов и предикатов, которые вообще употребляются в суждении и которые могут быть приписаны друг другу или же отвергают друг друга. Естественное и первоначальное представление ни в каком случае не может обозначаться выражением «non-А» или non- В »; но выражения эти все же могли бы служить сокращенными вспомогательными формулами, под которыми можно было бы мыслить определенные субъекты или по крайней мере предикаты. Но тогда они функционируют в качестве знаков этих последних и там, где вообще возможно решение, таким субъектам приписываются те или иные предикаты, или же они отвергаются, или такие предикаты приписываются тем или иным субъектам, или же они отвергаются. Суждение «non- Α есть В » и суждение « А или non- А есть non- В » утверждают; суждения «non- А не есть В » и « А или non- А не есть non-В» отрицают. Это Аристотель установил совершенно правильно. Правда, он пробует (De interpr. 10) все возможные комбинации с неограниченными субъектами и предикатами, но он не делает никакого особого вида из тех суждений, в которых встречаются субъект или предикат формы «non- Α ». Если Кант (Кр. ч. p. V. § 9) наряду с утвердительным и отрицательным суждением ставит бесконечное 35или ограничительное суждение как третье («душа несмертна» означает столько же, как «она принадлежит к бесконечной сфере, которая остается, когда я выделяю смертное»), то он исходит из того взгляда на суждение – ниже нам придется еще оспаривать этот взгляд, – что существенным здесь является-де то, чтобы поставить субъект в сферу понятия и благодаря этому у него и может получиться разница между суждениями «душа не смертна» и «душа несмертна». Но этим он не приобретает никакого третьего суждения наряду с положительным и отрицательным суждениями, и сам он должен признать, что в общей логике нет основания признавать суждение формы «А есть non- В », в котором А приписывается просто отрицательный предикат за нечто отличное от утвердительного высказывания.

4. В противоположность попыткам понимать все отрицательные суждения так, словно субъекту приписывается предикат «non-В», господствующая традиция гласит, что отрицание поражает связку. И поэтому говорят об утвердительном или отрицательном качестве связки. Учение это правильно постольку, поскольку отрицание заключается не в элементах суждения, а в том способе, как они относятся друг к другу. Но ошибочно утвердительной связке противопоставлять отрицательную. Если под связкой понимать выражение того мыслительного акта, благодаря которому в суждении предикат относится как свойство или деятельность к совпадающему с ним субъекту, то тем самым было бы уже высказано объединение их в одно целое. И не может быть никакого синтеза, никакого объединения в одно целое, если субъект и предикат остаются раздельными и не могут даже вступить в единство. Связь, которая разъединяет, – это бессмыслица. Напротив, как в отрицательном, так и в утвердительном суждении собственно связка (грамматически глагольное окончание) имеет совершенно один и тот же смысл : она должна выражать соответственное суждению положительное отношение субъекта и предиката, отнесение предиката к субъекту; она должна пробуждать ту мысль, что предикат принадлежит субъекту. Ибо именно эта мысль , которая заключается также и в вопросе , объявляется ложной; именно против этой попытки и борется отрицание. Связка есть не носитель, а объект отрицания ; нет отрицающей связки, а есть лишь отринутая связка.

В простом положительном суждении можно, следовательно, прежде всего различать три элемента – субъект, предикат и мысль об их единстве (в определенном смысле обусловленного категориями синтеза); положительное суждение имеет своей задачей выразить объективную значимость этой мысли как достоверной. В отрицательном суждении имеются налицо те же три элемента в том же самом смысле; но в качестве четвертого элемента сюда привходит (также и грамматически) отрицание, которое противится попытке совершить тот синтез как значимый и всему суждению « А есть В » противопоставляет свое «нет!». И именно это «нет» является теперь объектом той уверенности, благодаря которой и отрицательное суждение заключает в себе утверждение. Суждение « А не есть В » означает столько же, как «ложно, не следует верить тому, что А есть В ». Отрицание есть, следовательно, непосредственное и прямое суждение по поводу испробованного или выполненного положительного суждения; лишь косвенно оно есть суждение о субъекте этого суждения 36.