Христоф Зигварт - Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

Последнее требование делает необходимым, чтобы элементы наших суждений, прежде всего их предикаты, были логически совершенными понятиями ; а первое – чтобы сами суждения были обоснованы соответственно общезначимым и необходимым законам мышления.

1. В первой части мы брали мышление так, как мы его фактически находим; мы подвергли анализу функцию акта суждения, в которой мышление всегда движется, раз оно хочет достигнуть цели истинности и общезначимости. Мы пытались показать смысл и значение суждения во всех отношениях, и в качестве существенного элемента всякого утверждения мы нашли притязание: быть истинным, т. е. необходимым , и на этом основании значимым для всех мыслящих.

Поэтому теперь дело идет о том, чтобы подвергнуть испытанию это притязание и исследовать те условия, при которых наш акт суждения соответствует своей цели; при которых мгновенная уверенность, без какой ни одно суждение не может быть действительно выполнено, не заключает в себе обмана, а напротив, выражает объективную необходимость, и при которых гарантируется общезначимость индивидуального акта суждения.

2. К совершенству суждения принадлежит на первом плане то, что оно стоит незыблемо для совершающего акт суждения и, как то же самое, может быть всегда повторено, раз только мы возвращаемся к тем же самым субъектам и предикатам; что вместе с тем и его достоверность точно так же является неизменной. Если бы тот же самый синтез для того же самого один раз являлся как достоверный, другой раз как недостоверный; если бы соединение тех же самых субъектов и предикатов не обладало значимостью в одном и том же смысле, поскольку простирается то же самое единое, целостное сознание; если бы я считал возможным, что на основании тех же самых предпосылок я в будущем, быть может, судил бы иначе, нежели теперь, – тогда было бы невозможно, чтобы такой акт суждения мог достигнуть своей цели, в которой само собою кроется успокоение на неопровержимой значимости суждения.

Но уверенность в том, что мы имеем перед собой суждение, что синтез непреложен, что я всегда буду говорить то же самое, – эта уверенность может быть налицо лишь тогда, если познано, что она покоится не на мгновенных и с течением времени сменяющихся психологических мотивах , а на чем-то таком, что, всякий раз как я мыслю , является неизменно одним и тем же и что остается не затронутым никакой сменой. И этим, с одной стороны, является само мое самосознание, уверенность «Я есть и мыслю», уверенность «Я есть Я, тот же самый, который теперь мыслит и раньше мыслил, который мыслит это и то; и с другой стороны, то, о чем я сужу, само мыслимое соответственно своему неизменному, признанному мною в его тождестве содержанию , которое совершенно независимо от индивидуальных состояний мыслящих.

Уверенность в том, что «Я есть и мыслю», есть абсолютно последняя и основная, условие всякого мышления и всякой вообще достоверности. Здесь может быть речь только относительно непосредственной очевидности; нельзя даже сказать, что эта мысль необходима, но она есть до всякой необходимости. И столь же непосредственна и очевидна уверенность сознания, что я мыслю то-то и то-то. Она неотторжимо сплетена с моим самосознанием, одно дано вместе с другим.

Если есть необходимость, в силу которой, раз я представляю нечто с сознанием, я должен судить об этом именно так, а не иначе; если я могу прийти к сознанию, что поскольку я есть тот же самый, я должен связывать этот субъект и этот предикат именно таким образом исключительно потому, что я именно это мыслю, – то достоверность всякого определенного суждения покоится на уразумении этой необходимости. Я тем самым сознаю его логическое основание , и благодаря этому суждение связано с самим моим самосознанием, я знаю, что поскольку я сам есть тот же самый, постольку я должен всегда повторять его как то же самое.

Первое требование гласит, следовательно: Дабы суждение было совершенным, совершающий акт суждения должен сознавать его логическое основание .

3. При каких условиях возможно прийти к этому сознанию?

Если наличное для моего сознания А должно иметь силу как основание, делающее логически необходимым суждение В то необходимость покоится на постоянном законе , в силу которого всегда и безизъятно В следует из А , и лишь постольку она является познаваемой. Но то обстоятельство, что А имеется налицо, – это есть нечто чисто фактическое , что должно быть дано, дабы необходимость могла проявить свою деятельность. Сознание основания распадается, следовательно, на сознание закона, в силу которого В следует из своих предпосылок, , и на сознание этих предпосылок.

Если самые эти предпосылки не суть суждения , но иначе образованные объекты моего сознания, относительно которых имеется только простое знание, что я их именно теперь представляю, чувственные ощущения, всякого рода воспроизведенные представления, наличные для сознания понятия, то с логической необходимостью мы достигли уже чего-то последнего, что следует рассматривать как нечто чисто фактическое , и тут можно лишь спрашивать, что вытекает теперь отсюда с необходимостью. Суждение, что круг имеет равные радиусы, покоится на понятии круга. Но это понятие, или то наглядное представление, из которого оно возникает, в конце концов, есть нечто фактическое , и нельзя указать никакой общей логической необходимости того, что это геометрическое образование вообще появляется в моем сознании, все равно, с помощью наглядного представления о внешних объектах или путем созидающей конструкции. Всякое суждение восприятия имеет среди своих предпосылок непосредственное сознание чувственного ощущения: это есть нечто чисто фактическое; конечно, можно поставить вопрос, возникло ли это чувственное ощущение при нормальных условиях и поэтому допускает суждение о сущем, т. е. можно спросить, что следует с общезначимой необходимостью из простого факта субъективного ощущения. Но что чувственное ощущение имеется здесь – это никогда не может быть предметом логической необходимости, а только предметом непосредственного сознания простого факта.

Если же, наоборот, самые предпосылки, в свою очередь, суть суждения , то сознание необходимости распадается, с одной стороны, на сознание тех законов, по каким из одних суждений следуют другие суждения (т. е. правил вывода); с другой – на сознание значимости предпосылок. Но здесь вновь находят себе применение те же самые требования, что необходимо сознавать основание этих суждений. И лишь те суждения исключаются из этого, очевидная достоверность которых должна была бы рассматриваться столь же непосредственно фактической, как «Я мыслю» или как существование определенных представлений, и у которых уже невозможен анализ их достоверности путем осознания их необходимости; а также те суждения, содержание которых образуют основные законы всякой необходимости, по каким всё является необходимым и которых значимость признается лишь на этом основании, но не может быть усмотрена как необходимая, из чего-либо другого, которые столь же достоверны, как само положение «я есть», или относительно которых может быть доказано, что их достоверность необходимо дана именно с достоверностью этого положения.