Анжела Мальцева - Введение в философию желания

– функция создания особенного, ценностного, отношения к объекту желания или функция создания особого бытия-между: желание изменяет всех, вовлеченных в его поле;

– функция создания, развития и совершенствования самой личности: желание служит критерием правильности избранного пути, источником духовного роста человека, доказательством присутствия в жизни человека смысла жизни, призвания; желание указывает человеку его благо, выступает достаточным основанием действия, формирует уверенность в достижимости желаемого; желание раскрывает человека к ответственности и т. п.

Иными словами, речь идет о двух различных функциях желания: функции «материального расширения» (вектор «Я – Другой») и функции «духовного возвышения» субъекта (вектор «Я – другой Я») [26].

Отсюда следует необходимость различения желания как качества личности и как качества отношения [27].

Следует потому вести речь о разных значениях понятия желания. Перед нами желание как неповторимое отношение и желание как ценностная задача (достижения удовлетворения). Определение желания как неповторимого отношения позволяет распознавать в желании его специфическую функцию символического преображения бытия. Это значит, что всё, попадающее в поле желания, обретает себя, знание своей неповторимости, этотности, с тем, чтобы потерять знание своей этотности как независимой от Другого. Точнее, в желании субъект обретает себя перед лицом Другого, условием его этотности становится Другой, этотность которого выявляется его способностью олицетворять Иное. Ценностная задача желания заключается в представлении абсолютной свободы как цели субъекта желания, где критерием правильности ответа служит связь между исполнением желания и удовлетворением. Это задача по разгадыванию тайны своего собственного желания, где желание выступает как ценность сама по себе.

Определение желания как неповторимого отношения и ценностной задачи позволяет увидеть в желании личность (ответственную «волю») и любовь (преображенную «страсть») как некие «координатные прямые» желания. Парадокс в том, что при понимании желания как неповторимого личностного отношения и ценностной задачи его смысловая двойственность наконец-то преодолевается. Вместо пары не сводимых друг к другу значений (страсть/воля, секс/власть) мы получаем одно значение («любовь к личности»), которое потенциально содержит в себе идею актуальной личности. Личность актуализируется встречей с Другим. Желание – (1) духовное со-бытие с Другим и (2) бытие Другим (где «Другой» понимается как вообще Другой и как я – другой/иной, которым мне хочется стать). Желание – сложная организация «векторных сил». Оно есть всегда противоречие между устремленностью к Другому (равному мне) и устремленностью к Другому (идеальному Другому или Иному). Результирующая сила этих устремленностей – актуальность личности. Желание – Встреча личностей в поле диалога. Даже тогда, когда объектом желания является вещь, предметом желания всегда будет Личность.

В действительности две функции желания взаимозависимы , ни одна из них не может быть реализована вопреки другой. В реальной жизни ценностная задача желания (при взгляде «снаружи») не может быть решена вне неповторимого отношения к Другому. Собственно, неповторимость отношения к Другому и составляет условие этой задачи. При достижении такой неповторимости желание удовлетворяется и переходит в качественно иное состояние – любовь. Любовь, в этом смысле, становится ценностным ответом на ту задачу, которую заключало в себе желание.

Нужно различать также две основные модальности желания:

– способ существования желания в виде творческой страсти ,

– способ существования желания в виде деятельностной воли.

Здесь деятельность в узком смысле (как понимали ее схоласты, и как понимает ее, например, Ж. Маритен) состоит в свободном применении человеком его способностей, или в осуществлении свободного выбора, но не в отношении самих вещей или создаваемых произведений, а лишь относительно применения свободы (Маритен, 2004, с. 447). Французский философ пишет о том, что применение это «зависит от наших чисто человеческих устремлений, или от нашей воли, которая сама по себе ревностно стремится не к истине, а исключительно к благу человека, ибо только оно утоляет наше желание и любовь, только оно питает бытие субъекта или предстает его самосущностью» (там же, с. 448). Таким образом, деятельность подчинена главной цели человеческой жизни и направлена на совершенствование человеческой сущности.

В отличие от деятельности творчество определяется Маритеном как «производящее действие, которое соотносится не с тем, как мы распорядимся своей свободой, а лишь с самим создаваемым произведением». Творчество подчинено не конечной цели, не Высшему благу, оно имеет отношение не к совершенству самого действующего человека, но к благу создаваемого произведения (Маритен, 2004, с. 448).

Анализ представленности желания в истории философской мысли позволяет нам увидеть далее: желание – состояние , внутри которого субъект пребывает, и желание – средство , которым субъект пользуется.

В этом смысле, «индивидуальное» желание – такой уровень развития духа, при котором субъект подчинен желанию. «Личное» желание – такой уровень развития духа, при котором желание подчинено человеку. При взгляде «изнутри» ценностная задача желания заключается в обретении желания-средства, т. е. в обретении способности желать. Получается, что желание желает самое себя, т. е. принципиально не хочет быть «снятым», «погашенным» (что качественно отличает желание от потребности, которая стремится к тому, чтобы быть удовлетворенной). Подобно свободе, желание желает возрастать. Но есть только один путь действительного усиления желания – через углубление его.

Налицо противоречие внутри ценностной задачи желания: желание стремится к удовлетворению и не хочет его. В любви это противоречие желания снимается. В любви желание и удовлетворяется (исполняется), и не удовлетворяется (не заканчивается). В любви желание получает для себя адекватную форму. «Внешне» ценностная задача решается, получив «ценностный ответ» любви, но «внутренне» неповторимое отношение сохраняется. Поэтому, говоря образно, в любви желание не умирает, но разгорается, правда, теперь не сжигая человека, но согревая его.

Желание – это такое «содержание», которое ищет для себя адекватную «форму». Только в Любви и Личности заключенная в желании свобода может обрести для себя адекватную форму.