Анжела Мальцева - Введение в философию желания

Самопреодоление или внутреннее отрицание требует взаимного отношения и признания между самостями. Цель желания, по Ипполиту, «призвание человека – найти себя в бытии, сделать себя бытийствующим». И эта цель «реализуется только в отношениях между самосознаниями» (р. 167). Признание есть «возвращение» самости после изменения, и это парадоксальным образом способствует осуществлению проекта автономии. Чем полнее «возвращена» (читай – отражена) эта самость, тем более она сможет охватить реальности, так как «возвращение» не есть отступление, но – экспансия, увеличение самостей во взаимном сочувствии , через установление и обнаружение отношений симпатии.

Человек никогда не является самим собою, но всегда продлевает себя, а, значит, всегда – «за» собою. Он пребывает в своем будущем, он отвергает свое постоянство, за исключением постоянства своего желания, которое понимает себя как желание (р. 166). Постоянство желания – живой опыт вечности. Самосознание – это Желание в целом, и самосознание – концепт вечности, реализующий себя в сознании и сознанием (р. 166).

Если абсолют есть вечность, то желание – абсолютный импульс. Желание поэтому вовсе не устремлено к удовлетворению, более того, оно стремится сохранить себя как желание. Сознание живет и связывается с жизнью только неудовлетворенным желанием. Это определенная неудовлетворенность, намеренная неудовлетворенность, так как желание с самого начала представляет собой неосуществимый проект примирения идентичности и времени.

У желания всегда двойная цель: определенный объект (намеренностная цель) и устремленность к большей автономии (рефлективная цель). Парадоксальная проблема желающего сознания – как остаться собой в изменении себя. Другими словами, желанию всегда нужно что-то большее, чем самость, но оно всегда есть желание создавать и крепить самость. По причине двойственности цели всякая попытка изолировать «реальный» объект желания с необходимостью приводит к обману. Если кто-то сведет желание к обнаружению и отражению индивидуальности, то потеряет самое эту самость. Если кто-то заявит, что это объект вызывает желание, то он забудет об индивидуальности, которая порождает желание. Поэтому любая попытка выявить истинную цель желания с необходимостью ведет к обману. Желание всегда поэтому – необходимость полуобмана. Еоворя словами Ипполита, «желание – это всегда, в сущности, нечто другое, чем оно нам показывается» (р. 160–161).

Так как желание представляет собой, с одной стороны, желание саморефлексии и, с другой стороны, стремление сохранить себя как желание, саморефлексию следует понимать как форму желания. Желание – познавательное усилие к определению собственной идентичности. Вновь и вновь Ипполит утверждает, что желание и отражение – не взаимно исключающие термины. Желание само по себе может быть понято как «противоречивый проект жизни и отражения». Обозревать условия мысли, стать полностью существующим бытием через отражение жизни – эксклюзивная цель желания. Обман по необходимости появляется как функция перспективы, непреодолимого факта, что человеческое сознание никогда не может полностью обозреть условия своего собственного появления, притом, что только в акте «схватывания» сознание может стать частью процесса Становления.

Это несовпадение жизни и мысли, по Ипполиту, не должно становится причиной отчаяния. Желание отражать есть желание установить себя как отрицающее бытие. Желание пытается ускользнуть от смерти, подражая ее власти в отрицании позитивного бытия. Желание как категорическое отвержение детерминированного бытия является версией смерти. Ведь противостоять смерти можно лишь воспользовавшись ее собственным оружием. Человек может жить, лишь отрицая смерть, которую он видит в себе. Желание – это стремление выскользнуть из ограниченного, обреченного на смерть себя, ведь ограничение, предел – знак смерти (р. 28).

Желание – мысль о смерти, мысль, пронизывающая процесс создания автономии. В желании тело манифестирует себя как нечто большее, чем позитивное бытие, как бытие, ускользающее от вердикта смерти, наложенного на позитивную жизнь. Самость распространяет себя за позитивный локус тела через успешное соотнесение с доменом Другого. В желании самость не ограничивается позитивным бытием тела, но становится отношением, которое утверждает себя за границами себя.

Ипполит считает, что желание заявляет о себе как об обреченном на неудачу проекте, о проекте, который должен оставаться воображаемым – тема, которая будет развиваться затем Сартром на всем протяжении его творческой карьеры. То, что никто не может поддерживать жизнь после смерти, предполагает, что смерть должна быть поддерживаема в жизни: самосознание существует только в отказе быть. Но «этот отказ быть должен объявиться в бытии, он должен заявить об этом в жизни» (р. 167) Чтобы быть, свобода должна дать о себе знать, установить себя как существующую и обрести реальность через признание другими. Свобода и дает о себе знать в желании, проект которого обречен.

Вслед за Гегелем и Кожевым, Ж. Ипполит пытается воссоздать топологию желания. Он намеренно не задается целью дать четкое и однозначное определение понятию желания, но структура желания представлена достаточно ясно: желание – это отношение. Замечательно то, что Ипполит видит опасность сведения желания только к субъекту или только к объекту. Доказываемая им несводимость желания к природе (как физической, так и психической) позволяет расширить наше представление о человеческой свободе. И желание, и свобода представлены как достояния личности в субъекте. Замечательно описанная с применением диалектической модели противоречивая природа желания позволяет философу значительно приблизиться к разгадке тайны желания. Важно, что Ипполит замечает несовпадение объекта и подлинной цели желания, правда, это он не связывает с удовлетворением, так как вообще не видит возможности удовлетворения желания. Желание не противопоставляется сознанию и разуму, но, вслед за Гегелем, понимается как самосознание в Другом.

Сартр оперирует разными по смыслу и по значению понятиями желания. Как онтологическое понятие, желание в концепции Сартра – способ бытия (вместе с желанием радикально меняется и сознание, и коррелирующий с ним мир). Как причина целестремительной активности, желание – нехватка, неполнота бытия субъекта. Как отношение между людьми, желание у него – конфликт и борьба.

Сартр считал, что для бытия свободным двоих уже слишком много. Конфликт есть изначальный смысл сартровского «бытия-для-другого». Именно противоборство двух сознаний, каждое из которых хочет утвердить себя как бытие, а не как вещь, становится у Сартра плацдармом конституирования конкретных отношений к Другому. Эти отношения Сартр разбивает на три группы. Первая группа – любовь, язык и мазохизм. Вторая – безразличие, желание, ненависть и садизм. Третье – «совместное бытие» и «мы». При этом вторая группа отношений возникает как следствие неудачи предыдущего способа ассимиляции сознания Другого посредством собственной «объективации», добровольного самопревращения в объект (мазохизм). В желании Сартр видит лишь борьбу двух свободных сознаний, выливающуюся то в безразличие, то в ненависть и садизм. Описание бытия в форме «мы» становится для французского философа проблематичным, поскольку конфликт с самого начала был провозглашен фундаментальным отношением между человеческими субъектами. «Мы», в конечном счете, образуется через совместное восприятие несколькими субъектами одного объекта.