Чарльз Талиаферро - Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней

Значительная часть юмовских рассуждений, касающихся теистических доказательств, находится в его «Диалогах о естественной религии», представленных спором трех ключевых фигур: Клеанфа (теиста, верящего, что Бог может быть познан посредством наблюдения и разума), Филона (критически относящегося к клеанфовскому проекту, в итоге приходящего к деистическому пониманию) и Демия (который также противостоит Клеанфу, но делает это с точки зрения мистического теиста) [407]. Возможно, при написании «Диалогов» Юм имел в виду трактат Цицерона «О природе богов» и «О дивинации», хотя близость можно увидеть и с «Божественными диалогами» Генри Мора [408]. Многообразие позиций в диалоге привело к тому, что уже почти двести лет комментаторы пытаются решить вопрос: Какой из участников диалога наиболее близко выражает позицию Юма? Возможно Филон, хотя дело осложняется тем, что в рамках диалога два дополнительных участника (Памфил и Гермипп) наблюдают за спором, и Памфил признает Клеанфа победителем. В этом контексте я отмечу некоторые важные аргументы и введу в круг вторичной литературы по этому вопросу, полезной для будущей исследовательской работы [409].

Доказательство от Божественного замысла Клеанф вводит в обсуждение следующим образом:

Окиньте взором мир, рассмотрите его в целом и по частям. Вы увидите, что он представляет собой не что иное, как единую громадную машину, состоящую из бесконечного числа меньших машин, которые в свою очередь допускают дальнейшие подразделения, простирающиеся столь далеко, что проследить и объяснить их уже не могут ни человеческие чувства, ни человеческие способности. Все эти разнообразные машины и даже самые мельчайшие их части приспособлены друг к другу с такой точностью, которая приводит в восхищение всех, кто когда-либо созерцал их. Удивительное приспособление средств к целям, обнаруживаемое во всей природе, в точности сходно с продуктами человеческой изобретательности, человеческих замыслов, человеческой мысли, мудрости, человеческого разума, хотя и значительно превосходит их. Но коль скоро действия сходны, то по всем правилам аналогии мы приходим к выводу, что сходны также и причины и что, следовательно, Творец природы имеет некоторое сходство с человеческим духом, хотя и обладает гораздо более обширными способностями, пропорциональными величию его творений. С помощью этого апостериорного аргумента, и только с его помощью, мы доказываем одновременно и существование Божества, и сходство его с человеческим духом, с человеческим интеллектом [410].

Рассмотрим формализованную версию этого доказательства. Здесь я воспроизвожу схему Дерка Перебума:

(1) Природа есть громадная машина, состоящая из меньших машин, каждая из которых свидетельствуют об упорядоченности (особенно в приспособлении средств к целям). (Посылка)

(2) Машины, созданные человеческим умом, свидетельствуют о порядке (особенно в приспособлении средств к целям). ( Посылка )

(3) Природа имеет сходство с машинами, созданными человеческим умом. (1, 2)

(4) Если действия сходны одно с другим, то их причины так же сходны. ( Посылка )

(5) Причина природы сходна с человеческим умом. (3, 4)

(6) Превосходящее действие требует превосходящей причины. ( Посылка )

(7) Природа в значительной степени превосходит машины, созданные человеческим умом. ( Посылка )

(8) Причина природы сходна, но и в значительной степени превосходит человеческий ум. (5, 6, 7)

(9) Причина природы есть Бог. (8)

(10) Следовательно, Бог существует. (9) [411]

Доказательство построено на перебрасывании моста от нашей непосредственной осведомленности о разумности и замысле к утверждению Бога, обладающего разумом и замыслом. Это есть доказательство по аналогии или сходству. Оно апостериорное, поскольку основано на тех случайных фактах, которые, как в данном случае, доступны наблюдению.

В целом, возражения против доказательства от замысла включают в себя то, что можно назвать проблемой неподобия (или недостатком подобия между космосом и объектами, созданными человеком), возражение, основанное на уникальности, возражение, исходящее из альтернативных нетеистических гипотез, проблемы антропоморфизма и проблемы зла. В этом разделе я представлю некоторые ключевые пассажи, в которых юмовский Филон развивает каждое из возражений. Позже в этой главе я дам оценку каждому из этих возражений как в контексте «Диалогов», так и последующих философских ответов Юму.

Проблема неподобия.Филон предостерегает Клеанфа, что амбициозная цель его аргумента придает гигантское значение аналогии. Исследование природы космоса в высшей степени отличается от исследования объектов, находящихся под рукой:

Что камень падает, огонь горит, земля обладает плотностью – все это мы наблюдали много тысяч раз, и, когда нам встречается подобного рода случай, мы без колебаний делаем привычное заключение. Точное сходство отдельных случаев дает нам полную уверенность в наступлении сходного действия; более же сильной очевидности мы никогда не желаем и не ищем. Но при малейшем отступлении от сходства случаев соответственно уменьшается и очевидность, и в конце концов она может превратиться в очень слабую аналогию, которая, как известно, может привести к ошибкам и недостоверности 28.

В частности Филон замечает, насколько космос отличается от объектов, созданных человеком, к примеру, от домов:

Когда мы видим дом, Клеанф, мы с величайшей достоверностью заключаем, что он был создан архитектором или строителем, потому что знаем из опыта, что именно такого рода действие следует за такого рода причиной. Но конечно, ты не станешь утверждать, будто вселенная настолько похожа на дом, что мы можем с такой же достоверностью заключать от нее к аналогичной причине, т. е. не станешь утверждать, что мы имеем здесь дело с полной и совершенной аналогией. Несходство в данном случае столь поразительно, что крайнее, на что ты можешь здесь претендовать, – это догадка, предположение о подобной причине, а как такое притязание будет принято обществом, об этом я предоставляю судить тебе самому [412].

Возражение, основанное на уникальности.Это возражение дополняет предыдущее. Не только космос глубоко отличен от домов и известных нам человеческих артефактов, но космос уникален. По сути, мы рассуждаем о том, что находится далеко за пределами нашего опыта:

Но как может быть использован такой аргумент, когда объекты, как это имеет место в данном случае, единичны, индивидуальны, лишены соответствия и специфического сходства, – объяснить это было бы очень трудно. И разве мог бы кто-нибудь всерьез утверждать, что упорядоченный мир должен быть результатом мышления и искусства, подобных мышлению и искусству человека, ибо нам это известно из опыта? Чтобы убедиться в истинности этого заключения, нам нужно было бы опытным путем изучить происхождение миров, и, конечно, для этого недостаточно видеть, как благодаря искусству и предначертанию человека возникают корабли и города [413].