Апполон Карелин - Государство и анархисты (старая орфография)

Хотя нѣсколько времени спустя послѣ образованія государствъ, подвластные составляютъ уже большинство, но это большинство не обладаетъ силою достаточною для освобожденія не столько по недостатку хорошаго оружія и по неумѣнью владѣть имъ, сколько по тому, что оно — это большинство — не является однороднымъ.

Прежде всего, подвластное большинство распадается на рабовъ и свободныхъ, а интересы послѣднихъ не были тождественны съ интересами рабовъ.

Въ свою очередь, рабы не представляли изъ себя однородной массы, почему и были слабы. Рабы, это — люди разныхъ племенъ, вѣръ, обычаевъ и, что очень важно, разныхъ языковъ. Имъ трудно сговориться, трудно понять другъ друга. Они не могли выставить общую цѣль, къ которой они стремились бы путемъ уничтоженія рабства; они не могли даже сговориться о способахъ добиться такого освобожденія.

Нѣкоторое значеніе имѣло и отсутствіе у рабовъ оружія, хотя его и можно было достать. Но по мѣрѣ того, какъ правящее большинство становилось меньшинствомъ, оно разоружило рабовъ. Право носить оружіе имѣли только свободные и тѣ немногіе избранные рабы, на которыхъ можно было положиться, благодаря ихъ привилегированному положенію среди рабовъ.

Масса рабовъ не только обезоруживалась, но въ нѣкоторыхъ случаяхъ, буквально, какъ сельскіе рабы римлянъ, напримѣръ, заковывались въ цѣпи.

Рабы терроризировались, оставлялись въ невѣжествѣ, имъ не позволяли имѣть семействъ, у нихъ отнималось все свободное время (рабъ долженъ работать или спать), короче — въ цѣляхъ помѣшать возстанію рабовъ — принимались всѣ тѣ многочисленныя мѣры, которыя въ болѣе утонченной, а потому и болѣе опасной формѣ, и нынѣ примѣняются къ угнетеннымъ подданнымъ. Послѣднихъ тоже терроризируютъ, тоже оставляютъ въ невѣжествѣ или стараются оставить въ таковомъ; имъ даютъ такой ничтожный заработокъ, что завести семью значить еще болѣе обезсилить себя; у нихъ отнимаютъ длиннымъ днемъ интенсивной работы чуть ли не все свободное отъ труда и отдыха время.

Свободные подвластные опять-таки не представляли изъ себя однородной массы: одни были богаче, другіе бѣднѣе, но они все-таки могли возставать противъ правителей и возставали противъ нихъ, пожалуй, чаще, чѣмъ рабы.

Случалось, что возставшіе одерживали верхъ надъ своими властителями, но они не умѣли да и не хотѣли уничтожить власть. Уничтоживъ однихъ правителей, они давали возможность молвиться другимъ, обычно изъ рядовъ побѣдителей. Хозяйственное неравенство, стремленіе побѣдителей эксплуатировать болѣе слабыя группы населенія было той гидрой, которая, вмѣсто отрубленной головы, немедленно выращивала другую.

Нѣтъ научныхъ основаній, которыя позволили бы согласиться съ мнѣніемъ (между прочими, Ф. Энгельса и К. Маркса), по которому государство явилось, какъ результатъ появленія классовъ.

Въ сущности, это мнѣніе провозглашается, но не доказывается. Оно является гипотезой, имѣющей противъ себя громадный историческій матеріалъ, который указываетъ, что государство явилось результатомъ завоеванія — набѣга — насилія, а не внутренней классовой борьбы. Болѣе, чѣмъ вѣроятно, что и классовъ не было до такихъ завоеваній. Во всякомъ случаѣ, въ подтвержденіе названной гипотезы не приводится ни какихъ фактовъ.

Эта гипотеза живо напоминаетъ гипотезу вульгарныхъ экономистовъ, по которой появленіе собственности объясняется прилежаніемъ и бережливостью отдѣльныхъ лицъ, при чемъ не до что игнорируется, но прямо таки остается неизвѣстнымъ авторомъ этой гипотезы указаніе на то, что собственность явилась первоначально въ видѣ военной добычи и пр..

Выдумали люди, сидя за письменнымъ столомъ, объясненіе, показавшееся имъ удовлетворительнымъ, и выдаютъ его за научную истину.

Именно насиліе создало классы, а не классы создали насиліе, которое никоторые изъ нихъ постоянно поддерживали. Правители всегда были и остались насильниками, хотя въ послѣднее время они перепутались съ богатыми и часто перепутывались съ ними и въ болѣе ранніе періоды исторіи.

Въ высшей степени не серьезно игнорированіе роли насилія въ дѣлѣ созданія классовыхъ экономическихъ отношеній и созданія государства. У Ф. Энгельса оцѣнка роли насилія является въ его полемикѣ съ Дюрингомъ болѣе, чѣмъ не серьезный.

Древнее государство обычно состояло изъ правителей одного племени или рода (побѣдители) и изъ подвластныхъ, происходящихъ изъ другихъ племенъ и родовъ (побѣжденные). Это государство или падало подъ ударами нападающихъ иноплеменниковъ или же держалось и крѣпло, подчиняя себѣ и пріобщая къ своему населенію другіе народы и племена.

Наиболѣе крѣпко держались тѣ государства, правители которыхъ сознательно руководствовались принципомъ: "раздѣляй и властвуй".

Правители выработали въ теченіи вѣковъ сложную систему порабощенія массъ. Ими были созданы всевозможные институты грубаго, впослѣдствіи слегка окрашеннаго лицемѣріемъ насилія, каковыми являются войска, полиція, судъ, законодательныя учрежденія, тюремное вѣдомство, учрежденія для сбора дани-податей и т. д. Всѣ эти институты созданы для проявленія насилія, постоянно примѣняютъ его или грозятъ имъ людямъ, неповинующимся правительству.

Все сводится въ настоящее время къ такому общественному устройству, которое основывается на насиліи и лицемѣріи. "Правительство и правящіе классы опираются теперь не на право, даже не на подобіе справедливости, — говорилъ Л. Н. Толстой, — а на такую съ помощью усовершенствованій науки искусную организацію, при которой всѣ люди захвачены въ кругъ насилія, изъ котораго нѣтъ никакой возможности вырваться [4]). Кругъ этотъ составляется теперь изъ четырехъ средствъ воздѣйствія на людей. Средства эти всѣ связаны между собою и поддерживаются одно другимъ, какъ звенья кольцомъ соединенной цѣпи. Первое самое старое средство есть средство устрашенія. Средство это состоитъ въ томъ, чтобы выставлять существующее государственное устройство (какое бы оно ни было — свободное республиканское или самое дикое деспотическое) чѣмъ то священнымъ и неизмѣннымъ и потому казнить самыми жестокими казнями всѣ попытки измѣненія его"… "Второе средство есть средство подкупа. Оно состоитъ въ томъ, чтобы, отобравъ у трудового рабочаго народа, посредствомъ денежныхъ податей, его богатство, распредѣлять эти богатства между чиновниками, обязанными за это вознагражденіе поддерживать и усиливать порабощеніе народа"… "Третье средство есть то, что я не умѣю назвать иначе, какъ гипнотизація народа. Средство это состоитъ въ томъ, чтобы задерживать духовное развитіе людей и различными внушеніями поддерживать ихъ въ отжитомъ уже пониманіи жизни, на которомъ и зиждется власть правительствъ"… (школы, обученіе религіи, патріотизму, отсутствіе свободы слова и печати, поощреніе чувственныхъ увеселеній, физическихъ средствъ одуренія. Всѣми правительствами безъ исключенія скрывается отъ народа все, могущее освободить его и освящается все, могущее развратить его")…. "Четвертое средство состоитъ въ томъ, чтобы посредствомъ трехъ предшествующихъ средствъ выдѣлять изъ всѣхъ такимъ образомъ закованныхъ и одуренныхъ людей еще нѣкоторую часть людей для того, чтобы подвергнуть этихъ людей особеннымъ усиленнымъ способамъ одуренія и озвѣренія, сдѣлать изъ нихъ безвольныя орудія всѣхъ тѣхъ жестокостей и звѣрствъ, которыя понадобятся правительству" (т. е. сдѣлать изъ нихъ солдатъ, жандармовъ)…