Джидду Кришнамурти - Традиция и революция

Поэтому, прежде чем углубляться во все эти вопросы, выясним, в чем внутренняя суть, чувство, тонкость слова «красота», что делает красоту истиной, а истину — красотой.

Каким-то образом при помощи экспрессии мы пытаемся обнаружить красоту в архитектуре, в прекрасных мостах, таких, например, как Золотой мост в Сан-Франциско или мост через Сену, в современных сооружениях из стекла и стали, в нежности фонтанов. Мы ищем красоту в экспрессии других людей. В чем же ошибка человека, который ищет красоту?

П.:Образцы чужой экспрессии — единственно доступный нам источник красоты.

Кришнамурти:Что же это значит?

П.:Когда я вижу красивый мост, во мне возникает некое качество, и мы называем его красотой. У многих индивидов это качество возникает лишь при восприятии каких-то образцов прекрасного искусства.

Кришнамурти:Это мне понятно. Я спрашиваю: является ли красота самовыражением?

П.:Нужно начинать с того, что существует.

Кришнамурти:То есть, с чужой экспрессии. Не обладая воспринимающим глазом, этим удивительным внутренним чувством красоты, я говорю: «Как красива эта картина! Как красива эта поэма, эта симфония!» Удалите все это — и человек не знает красоты. Поэтому в своей оценке красоты он полагается на экспрессию, на предмет, на какой-то мост, на изящный стул.

Требует ли красота выражения? Требует ли она, в частности, самовыражения?

П.:Может ли она существовать независимо от выражения?

Кришнамурти:Восприятие красоты и есть ее выражение; они неотделимы друг от друга. Восприятие, виденье, действие — воспринять значит выразить. Здесь нет никакого временного интервала. Видеть — значит делать, действовать. Между виденьем и действием нет разрыва.

Я хочу увидеть такой ум, который видит, в котором виденье есть действие; я хочу наблюдать природу ума, который обладает качеством виденья и действия. Что же это за ум? По существу, он не беспокоится об экспрессии; экспрессия может прийти, но он о ней не заботится. Ибо выражение требует времени — построить мост, написать поэму, а ум, который видит, для которого видеть значит действовать, этот ум совершенно не имеет времени, и такой ум — восприимчивый ум. Он является и самым мыслящим умом; существует ли красота без интеллигентности?

П.:Какое место здесь занимает сердце?

Кришнамурти:Вы имеете в виду чувство любви?

П.:Понятие «любовь» — перегруженное понятие. Если вы пребываете в покое, возникает странное ощущение: из области сердца как бы распространяется какое-то движение. Что это такое? Это ощущение необходимо или является препятствием?

Кришнамурти:Вот где самая существенная часть дела. Без этого нет восприятия. Одно интеллектуальное восприятие — не восприятие. Простое действие интеллектуального восприятия разорвано, тогда как понимание подразумевает симпатию, сердце. Иначе вы не способны чувствовать, не в состоянии воспринимать. А воспринимать — значит действовать.

И вот восприятие, действие вне времени — это и есть красота.

П.:А глаза и сердце — участвуют ли они в акте восприятия одновременно?

Кришнамурти:Восприятие предполагает полное внимание: нервы, уши, мозг, сердце — все проявляет свои высшие способности, иначе восприятия нет.

П.:Но в силу особого свойства, в силу фрагментарной природы чувственного акта, организм не действует как целостность.

Кришнамурти:Все дело в том, что мозг, сердце, нервы, глаза, уши никогда не проявляют полного внимания. А если они не проявляют полного внимания, вы не в состоянии что-либо воспринять.

Так что же такое красота? Заключается ли она в экспрессии, в отрывочном действии? Я могу быть художником, инженером, поэтом. Поэт, инженер, художник, ученый — все это фрагментарные люди. Один фрагмент становится необыкновенно восприимчивым, чувствительным, и его действие может выразить нечто прекрасное; однако оно по-прежнему останется фрагментарным действием.

П.:А когда организм воспринимает насилие — террор или безобразие — что это за состояние?

Кришнамурти:Рассмотрим разные формы насилия. Но почему вы задаете этот вопрос?

П.:Необходимо его исследовать.

Кришнамурти:Является ли насилие частью красоты — вы спрашиваете об этом?

П.:Я бы сказала иначе.

Кришнамурти:Вы видите насилие. Каким будет ответ восприимчивого ума — в том смысле, в каком мы употребляем слово «восприимчивый», — на любую форму разрушения, которая является частью насилия? ( Пауза. )

Я понял. Является ли насилие актом полного восприятия, или это фрагментарное действие?

П.:Это не ясно; это другое.

Кришнамурти:Вы задали вопрос о насилии. Я хочу исследовать насилие. Является ли насилие актом гармоничного восприятия?

П.:Нет.

Кришнамурти:Итак, вы говорите, что это фрагментарное действие; а фрагментарное действие должно отрицать красоту.

П.:Вы опрокинули всю ситуацию.

Кришнамурти:Каким бывает ответ восприимчивого ума, когда он видит насилие? Он смотрит на него, исследует, видит в насилии фрагментарное действие; поэтому оно не является актом красоты. Что случается с восприимчивым умом, когда он видит акт насилия? Он видит «то, что есть».

П.:Для вас природа ума, как таковая, не меняется?

Кришнамурти:Почему она должна измениться? Он видит «то, что есть». Сделайте еще один шаг.

П.:Это виденье «того, что есть» — изменяет ли оно природу «того, что есть»? Существует осознание; существует насилие, которое является фрагментарным. Постижение этого факта — изменяет ли оно природу насилия?

Кришнамурти:Подождите минутку. Вы спрашиваете, каково действие восприимчивого ума, когда он наблюдает насилие?

П.:Вы сказали, что он видит «то, что есть». Изменяет ли он «то, что есть»? Воспринимающий ум наблюдает насилие и видит «то, что есть»; и вот сам этот акт виденья — действует ли он на насилие, изменяет ли его природу?

Кришнамурти:Вы спрашиваете, говорит ли этот воспринимающий ум, видя акт насилия, видя «то, что есть», — говорит ли он себе: «Что я должен делать?» Вы хотите спросить это?

П.:Воспринимающий ум не задает вопроса; однако должно ведь существовать какое-то действие со стороны воспринимающего ума, которое изменяет природу действия другого человека.

Кришнамурти:Воспринимающий ум видит акт насилия. Этот акт является фрагментарным. Какое же действие может произвести воспринимающий ум?

П.:Воспринимающий ум видит насилие, совершаемое неким Х. Виденье есть действие.