Таппер Саусси - Правители Зла: Полезные знания о руководящих органах

Эти права назывались индульгенциями. Они стали церковной традицией с тех пор, как Папа Лев III начал давать их в 800 году за деньги, отчеканенные Папой Адрианом I в 780 году.

Индульгенции основывались на доверии к Церкви, как сегодня государственные облигации выпускаются на доверие к государствам. Например, в 1491 году Иннокентий VII предоставил 20-летнюю Индульгенцию Баттербрайф (Butterbriefe indulgence), в соответствии с которой немцы могли платить 1/20 гульдена за ежегодную привилегию есть молочные продукты, даже если они постятся. Доходы Баттербрайф пошли на строительство моста в Торгау. [1] Экономика индульгенций в Риме была такой же обширной, как и нынешняя американская система подоходного налога. Все это также подпитывалось добровольным согласием народа с презумпцией виновности.

В 1515 году Папа Лев X издал Буллу об индульгенциях, гарантирующую Рай и прощение за все зло, которое только можно вообразить, начиная с освобождения из чистилища (мертвецы покидали чистилище в тот момент, когда монеты падали на дно ведра продавца индульгенций) и кончая лицензией столь могущественной, что она оправдывала бы даже того, кто изнасиловал Деву Марию. За плату в четыре дуката можно было простить убийство собственного отца. Колдовство прощалось за 6 дукатов. Ограбление церкви прощалось за 9 дукатов. Содомия прощалось за 12 дукатов. Половина доходов от индульгенции Льва X шла в фонд строительства собора Святого Петра, а другая половина - на выплату 40% процентных ставок по банковским кредитам, субсидирующим великолепные произведения искусства и архитектуры, с помощью которых Его Святейшество создавал Рим как культурную столицу эпохи Возрождения. Историки прославили Льва X, отцом которого оказался великий флорентийский банкир Лоренцо д’Медичи, отметив шестнадцатый век как "век Льва X".

Девяносто пять тезисов Лютера

В начале 1521 года Мартин Лютер официально выразил протест против рэкета индульгенций, прибив свои знаменитые "Девяносто пять тезисов об индульгенциях" к двери замковой церкви Виттенбурга. Говорят, что церкви принадлежала прядь волос Пресвятой Богородицы, которая была приобретена за два миллиона лет индульгенций. Тезисы Лютера призывали христиан "следовать за Христом, их Главой, через наказания, смерти и ад", а не покупать "ложную уверенность в мире" у продавцов индульгенций.

Лев X арестовал Лютера и продержал его десять месяцев в замке Вартбург. Находясь в заключении, Лютер сумел перевести греческий Новый Завет Эразма на немецкий язык. Его публикация встревожила самые широкие круги римской власти. Д'Обинье в своей "Истории Реформации " пишет, что "Невежественные священники содрогались при мысли, что теперь каждый гражданин, даже крестьянин, сможет спорить с ними о заповедях нашего Господа."

Тем временем умер Лев X. Новый папа, Адриан VI, едва ли восхвалял Льва, когда признавался на Нюрнбергском Сейме, что "В течение многих лет на кафедре Петра происходили отвратительные вещи, злоупотребления в духовных вопросах, нарушения заповедей, так что все здесь было нечестиво извращено". [3]

Адриан умер вскоре после того, как произнес эти слова, его сменил кардинал, который все это время вел дело Мартина Лютера, другой Медичи, двоюродный брат Льва X, Джулио д'Медичи. Джулио принял папское имя Климент VII.

Учение католического Рима против учения Библии

Точно так же, как испорченность Льва X воспламенила Лютера, проницательность Климента VII определила, каким образом Церковь может справляться с распространением Библий. Климента лично консультировали хитрый Николо Макиавелли, изобретатель современной политической науки, и кардинал Томас Уолси, канцлер Англии. Макиавелли и Уолси полагали, что и книгопечатание, и протестантизм можно обратить в пользу Рима, используя книгопечатание для создания литературы, которая запутает, уменьшит и в конечном счете маргинализирует Библию. Кардинал Уолси, который позже основал колледж Крист-Черч в Оксфорде, охарактеризовал этот проект как "Учение против учения". [4]

Учению Библии, показывающему, как человек может достичь вечной жизни, просто веря в факты смерти и воскресения Христа, будет противопоставлено учение гностиков. Гностицизм давал надежду на то, что человек сможет достичь вечной жизни, совершая добрые дела. Короче говоря, изучение Библии было сосредоточено на Христе; Гностическое учение было введено человеком.

Огромный клад гностических знаний был привезен из Восточного Средиземноморья агентами прадеда Климента VII, Козимо Медичи. С тех пор как император Юстиниан благочестиво закрыл языческие школы Афин в 529 году, эти знаменитые мистические, научные и философские свитки и манускрипты льстили человечеству. Гностики учили, что человеческий разум способен отличить истину от лжи без помощи Бога. Поскольку, по выражению Протагора, "человек есть мера всех вещей", человек может управлять всеми живыми силами вселенной. Будучи избранным и посвященным в тайное знание, или гнозис, человек мог овладеть каббалой – царской наукой имен, чисел и символов – чтобы создать свою собственную божественность.

Козимо хранил огромное количество этого языческого материала в своей библиотеке во Флоренции. Библиотека Медичи, последним архитектором которой был Микеланджело, принимала ученых, пользующихся благосклонностью папства.

Эти ученые, что неудивительно, вскоре начали подражать папству, сосредоточившись больше на человечестве, чем на Ветхом и Новом Заветах. Философское влияние библиотеки Медичи было столь велико, что даже современные ученые считают ее колыбелью западной цивилизации.

Мартин Лютер, видя, что "учение против учения" может занять место Христианства, выступил с "Воззванием к господствующим классам" (1520), в котором он писал, скорее пророчески:

"Хотя наши дети живут в христианском мире, они падают в обморок и гибнут в нищете, потому что им не хватает Евангелия, которому мы должны были бы их постоянно обучать и упражнять. Я никому не советую посылать своего ребенка туда, где Священные Писания не имеют первостепенного значения. Школы станут вратами ада, если они не будут усердно чеканить Священное Писание в молодых сердцах. Каждое учреждение, где люди не заняты словом Божьим, станет порочным."

Одно дело-рекомендовать учение против учения, и совсем другое - управлять его многочисленными измерениями. Учение против учения было равносильно объявлению войны Библии. Чтобы вести такую войну, папство нуждалось в новом священническом ордене благочестивых солдат, обученных владеть психологическим оружием на поле битвы человеческой мысли. Но сначала должен был появиться генерал. Человек, избранный возглавить войну против Библии, был отважным авантюристом из гордой страны Басков на севере Испании.