Витольд Шабловский - Танцующие медведи. Опыт обретения свободы

– Почему так? – спрашиваю я.

– Южный темперамент. В Ирландии люди послушно начали экономить, и дело идет на лад. Но греки? Упертые люди. На какой-то фабрике отменили перерывы на кофе, и она разорилась. Такой характер. Впрочем, что тебе со мной разговаривать. Иди греков спроси. В Афинах на каждом углу какой-нибудь протест.

Понедельник, или Отельеры бьются головой о тротуар

Костас, владелец гостиницы под Акрополем, в последнее время почти не спит.

– Я никогда раньше не смотрел новости. Черт, как же это затягивает, – говорит он и мешает сахар в четвертом за день кофе. – Если бы мне запретили его пить, я бы тоже бастовал. Но не запрещают. А если вернуться к телевидению, то больше всего затягивает желтая полоса внизу экрана. “Железнодорожники отменили”, “Контролеры поддержали”, “Врачи объявили”, “Моряки перенесли”. Что? Ну как что? Забастовку! Постояльцы спрашивают только об этом. А сегодня каждый гость на вес украденного немцами золота.

Украденное золото припомнил немцам Теодорос Пангалос, вице-премьер правительства Греции. Потому что те критиковали греческое неумение управлять финансами.

– У всех эмоции зашкаливают. – Костас кивает с пониманием. Мы сидим в летнем саду его гостиницы. Только что зацвели абрикосы. – Приехала сюда одна дама из Германии и говорит: у вас кризис, потому что вы лентяи и обманщики. Мне хотелось ей сказать, что если бы вы нас в годы Второй мировой войны не обокрали, то мы бы сегодня жили как немцы. Но я промолчал. Нам нельзя немцев обижать. Их сюда слишком много приезжает, и никто не знает, что будет через месяц. Клиенты тоже смотрят новости. Если в новостях о Греции ничего не говорят, мне звонят по двадцать раз на дню и еще столько же писем по электронной почте присылают на тему отпуска. Но стоит по телевизору хотя бы раз показать, что какие-то говнюки жгут покрышки – звонков всего два-три, а писем максимум восемь. Что мне делать? Как протестовать? Встать перед гостиницей и биться головой о тротуар? Других идей у меня нет. Мы на этом кризисе очень много потеряем. Каждый пятый грек живет за счет туристов. Если они в этом году не приедут, то осенью мы все с сумой пойдем.

Вторник, или Блогеры против водителей

На площади Синтагма веселые бездомные собаки бродят среди апельсиновых деревьев. Посредине площади стоит изящный фонтан. На углу – “Макдоналдс”. На противоположной стороне – гвардейцы в башмаках с помпонами: они охраняют Могилу Неизвестного Солдата. Над ней возвышается парламент.

– Вот здесь-то нас и обворовывают. – Мария, крашеная блондинка лет сорока, сотрудница одного из заграничных банков, презрительно поджимает нижнюю губу. – Поэтому мы блокируем этот цирк.

Во время всеобщей забастовки в начале марта сюда пришло более ста тысяч людей. Но правительство пригрозило, что за каждый день участия в страйках будет вычитать из зарплаты. Никто не хочет терять свои деньги. Поэтому профсоюзы решили проводить маленькие отраслевые акции протеста.

– Так даже лучше, – говорит Мария. – Я заканчиваю работать, принимаю душ и прихожу сюда ровно в тот момент, когда на улицах самые большие пробки. Я работаю в частном банке, и о протестах и речи быть не может. Если начальник увидит меня на Синтагме, у меня будут большие проблемы. Многие оказались в похожей ситуации, поэтому мы объявили забастовку в качестве греческих блогеров.

– А чем ты занимаешься в банке?

– Консультирую клиентов, у которых более ста тысяч евро.

– А будь у тебя сегодня сто тысяч евро, что бы ты сделала?

– Сбежала бы из Греции. Здесь еще много всего случится. Но пока что мы объединяемся с помощью интернета и уговариваем правительство обложить налогом Церковь и судостроителей. Ты знаешь, что Церковь – крупнейший землевладелец в Греции? И что она не платит с этого ни единого евро? Как и хозяева кораблей, то есть самые богатые греки.

– И вы протестуете против этого?

– Да. И против повышения цен на бензин: цены скакнули с одного евро до полутора. Еще мы протестуем против политики правительства, которое последствия плохих политических решений сваливает на простых граждан. Зарплату мне не урежут. Но повышение цен на бензин скажется на цене каждого куска хлеба и колбасы.

В акции протеста блогеров участвует всего несколько десятков человек. Но Мария все равно в восторге:

– Для инициативы снизу очень даже неплохо.

Ее восторга не разделяют водители, возвращающиеся через Синтагму с работы домой.

– Присоединяйтесь к нам! Бензин слишком дорогой! – кричат протестующие, но из машин доносятся в основном ругательства.

– Мария, Греция должна затянуть пояс потуже! – Я пытаюсь перекричать клаксоны.

– Типичная пропаганда, – фыркает Мария и снова поджимает нижнюю губу. – Вон поговори с Мелиной. Она уже лет десять назад пояс затянула.

Мелине чуть больше тридцати. Она преподает биологию. Не в одной, а сразу в трех школах.

– У меня полставки в одном лицее, четверть ставки во втором и одна восьмая в третьем. Почему я нигде не преподаю на полную ставку? Потому что, несмотря на мой десятилетний стаж, никто не предложил мне полную ставку!

– Почему?

– Получить ставку в греческом бюджетном учреждении – это как в лотерею выиграть. Получаешь тринадцатую, четырнадцатую зарплату, тебя не могут уволить. Но желающих всегда больше, чем мест. Поэтому надо либо иметь знакомства, либо – еще лучше – заплатить. Вот поэтому, хотя я уже десять лет работаю по профессии, на пенсию я почти ничего не отложила. Но для Евросоюза все выглядит прекрасно: занятость не растет.

Не хватает медсестер

Йоргос, медбрат в крупной больнице на окраине Афин, откладывать на пенсию начал всего два года назад.

– Проработав двенадцать лет, – подчеркивает он. – В Греции не хватает почти трех тысяч медицинских работников, но никого это не волнует. А теперь еще правительство урезает зарплаты и никого не хочет брать на работу. Когда наша делегация отправилась к министру здравоохранения, она даже не захотела с нами разговаривать. Потому что как раз принимала делегацию больничных садовников.

– Но эксперты говорят, что в вашей отрасли слишком много бюджетников.

– Пусть эти эксперты придут ко мне на ночное дежурство. В отделении экстренной помощи два врача и я. И у нас за одну ночь: авария с двумя потерпевшими, которых нужно срочно спасать; наркоман, у которого галлюцинации, что он сатана, и которого приходится усмирять; человек с инфарктом, а еще несколько человек с переломами, которым я с ходу даю обезболивающее, потому что знаю, что им придется ждать несколько часов. Кроме того, половина коек в отделении стоят пустые, и мы не можем использовать все оборудование. Почему? Потому что нам урезают финансирование. И зачастую больница поручает исследования частным клиникам, потому что тогда можно как-то иначе вести бухгалтерию и в отчетах для Евросоюза все выглядит прекрасно. А то, что стоимость выходит в два раза выше, никого не волнует. Немцы довольны, что мы экономим. А сегодня это самое главное.