Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

транспортного законодательства; это также требовало

глубоких связей внутри мира добычи нефти. «Чтобы

использовать это, нам нужно было много вспомогательных

систем поддержки», — рассказывала Беккет. У Koch была

такая система. Koch могла делать поставки нефти.

Чужаки, которые пытались войти на рынок в течение

2009 г., получали отказ [594]. Сырьевой трейдер из Сент-

Луиса С. Джонсон жаловался Kansas City Star на то, что не

может вести игру на ожиданиях роста цен на сырье.

Джонсон говорил, что математика, стоящая за торговлей, была совершенно простой. Но заключение сделок требовало

заключения соглашений с владельцами супертанкеров, крупными нефтедобывающими компаниями и даже

владельцами трубопроводов. Джонсон не мог добиться

того, чтобы эти участники отвечали на его звонки. «Они не

хотят, чтобы я участвовал в игре», — говорил он.

В первые месяцы 2009 г. трейдеры Koch погрузились в

игру на ожиданиях роста цен на сырье. Koch покупала

дешевую нефть и продавала более дорогие фьючерсы. Она

хранила нефть для будущих поставок в резервуарах, которые Koch уже взяла в аренду. Торговля была настолько

прибыльной, что Koch начала арендовать супертанкеры, заполненные нефтью, используя их в качестве временных

плавучих хранилищ. Танкеры плавали в Мексиканском

заливе, ожидая, когда придет время поставки, что позволяло

Koch увеличить масштабы торговли, не опасаясь «сквиза».

Несколько других компаний, которые имели возможность

осуществлять такие операции, такие как BP и

ConocoPhillips, также арендовали супертанкеры и

отправляли их дрейфовать в море, ожидая срока поставки

груза. BP рассказывала своим инвесторам, что игра на

контанго принесла компании около $500 млн только в

первом квартале 2009 г.

Когда в середине 2009 г. тактика стала общеизвестной, последовали обвинения в том, что Koch и другие трейдеры

манипулировали нефтяными рынками, ограничивая

поставки и накачивая цены. Это было справедливо, но

только до определенной степени. Исчезновение спроса

вызвала глобальная рецессия, а это, в свою очередь, привело к обвалу цен на поставки нефти в краткосрочном

периоде. Без возникновения избытка нефти торговля на

ожиданиях роста цен на сырье была бы невозможна.

Трейдеры нефтяного подразделения Koch считали, что

просто реагируют на рыночные условия, а не

манипулируют ими. Удерживая нефть для поставки в

будущем, Koch Industries помогала ликвидировать разницу в

ценах на рынке, пусть даже получала от этого прибыль.

«Рынок действительно хотел, чтобы вы это сделали, —

говорила Беккет. — Рынок на переднем крае на сегодня

переполнен, поэтому цены низкие. Значит, надо, чтобы

часть предложения исчезла. Рынок сигнализирует, что чего-

то слишком много». Koch прислушивалась к рынку, скупая

нефть сегодня и откладывая поставки «на завтра», когда

спрос станет выше.

Торговля в условиях ожидания роста цен на сырье

помогла Koch компенсировать убытки в самый тяжелый

период 2009 г., когда фирма сокращала рабочие места и

останавливала заводы.

Зимой 2008 г. даже Дэвид Кох был вынужден

скорректировать поведение и взгляды [595]. Ему стало

поступать больше запросов на крупные пожертвования

после того, как всем стало известно о его предыдущих

дарениях. Но Дэвид Кох не считал, что сейчас время делать

новые пожертвования. Были и другие проблемы, которые

беспокоили его и Чарльза. Koch Industries способна была

пережить экономический кризис. Но произошла еще одна

катастрофа, которая могла оказаться гораздо опаснее. Это

был крах американского консерватизма и политической

программы Кохов. Даже во время встреч с обсуждением

выхода из экономического кризиса Чарльз Кох размышлял

об этом политическом кризисе.

В один из вечеров в Хьюстоне Крис Франклин и его

жена готовились к эксклюзивному светскому мероприятию

[596]. Они были приглашены на ужин в дом президента

Koch Supply & Trading Стива Мауэра вместе с другими

старшими менеджерами и трейдерами. В тот вечер ожидали

специального гостя. Чарльз Кох был в городе и хотел

выступить с обращением к группе.

Чарльз Кох нередко приезжал в Хьюстон и встречался с

трейдерами. Он не вникал в мелочи повседневной торговли, но любил встречаться с руководителями, такими как

Франклин, и обсуждать их стратегии. Сегодняшний ужин

обещал стать другим. Казалось маловероятным, что Чарльз

Кох будет говорить о торговых стратегиях. Похоже, он

хотел обсудить нечто другое.

У Франклина были основания для хорошего настроения, когда они с женой прибыли на прием. После посещения

Уичито Франклин узнал, что Чарльз Кох удовлетворил его

просьбу о выделении дополнительных средств. Группа по

торговле валютой и процентными ставками осталась в

бизнесе. Как оказалось, это было мудрым решением.

Франклин и его команда изучили то, что осталось от

валютных рынков, и нашли новые возможности для

торговли, используя волатильность, точно так же, как

нефтяные трейдеры Koch воспользовались контанго. Группа

Франклина снова вышла на прибыль. В течение нескольких

лет их прибыли достигли рекордного уровня.

Франклин и его жена вошли в дом Мауэра, чтобы

присоединиться к гостям, которые стояли группами, занимая себя предшествовавшими ужину светскими

беседами. Дом был полон голосов трейдеров и их жен.

Франклин заметил в толпе Чарльза Коха.

Чарльз Кох стоял и улыбался, общаясь с гостями как

прибывший с визитом высокопоставленный гость. В

Чарльзе Кохе в этот период жизни появились черты, делавшие его более коммуникабельным. Он стал похож на

профессора экономической философии не меньше, чем на

сурового генерального директора. Свойственный ему в

молодости дух соперничества, некогда делавший его

жестким, казалось, ослаб. Франклин сказал жене, что хочет

поздороваться с директором и представить ее. Они прошли

через комнату и дожидались, чтобы пожать руку одному из

самых богатых людей в мире.

В ожидании встречи с Чарльзом Кохом Франклин

придумал шутку. Девичья фамилия его жены также

писалась Koch, хотя он знал, что она не имеет никакого

отношения к семье Чарльза Коха. Мало того, что его жена

не имела отношения к семье Кохов, она и произносила свою

фамилию как «кук», а не «коук». Франклин решил, что

пошутит над этим, когда будет знакомить ее с Чарльзом.

«Я сказал: “Знаете, Чарльз, это моя жена, ее девичья

фамилия пишется K-o-c-h, и она говорит, что вы

произносите ее неправильно”, — сказал Франклин. — Он

посмотрел на меня и сказал: “Правда, что ли?”. Он был