Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

уроки из этого случая. В 2009 г. ситуация была совершенно

иной. Еще в 1998 г. Koch Industries тратила на лоббистов в

Вашингтоне всего $200 000 в год. К 2005 г. Кох тратил

$2,19 млн. Когда демократы возглавили Конгресс в 2006 г., расходы взлетели до $3,97 млн в 2006 г., а затем до $5,1 млн

в 2007 г. Перспектива президентства Обамы еще больше

увеличила эти расходы. В 2008 г. Koch Industries тратила на

лоббирование $20 млн. В расходы на лоббирование Кох

добавил пожертвования на предвыборную кампанию. В

1998 г. комитет Koch Industries по политическим

инициативам потратил чуть более $800 000. В 2006 г. он

потратил $2 млн. В 2008 г. он потратил $2,6 млн.

Даже такие расходы не были близки к тому, чтобы

охватить размер политической машины Чарльза Коха [631].

По крайней мере с 1974 г. Чарльз Кох мечтал о машине

политического влияния, которая была бы многогранной, включала аналитические центры, исследовательские

институты, отраслевые торговые ассоциации и ряд

благотворительных организаций, которые поддерживали бы

ее финансово. И сейчас такая машина стала реальностью.

Аналитические центры и академические программы

финансировались через такие некоммерческие организации, как Благотворительный фонд Чарльза Г. Коха и

Благотворительный фонд Клода Р. Ламба. В одном только

2008 г. в виде грантов и пожертвований фондом Чарльза

Коха было выделено $8,39 млн, а фондом Ламба — $2,56

млн. Эти гранты были предназначены консервативным

специалистам и оплачивали якобы независимые

политические отчеты, публикуемые вашингтонскими

аналитическими центрами. Годовой доход

либертарианского аналитического центра Института

Катона, одним из основателей которого был Чарльз Кох, финансирующий центр до сих пор, составлял в 2008 г. $23,7

млн, в то время как в 2001 г. эта сумма равнялась $17,6 млн.

В более поздние годы эта политическая структура стала

известна под названием «Кох-Топус»[52], поскольку

казалось, что у нее было множество щупалец и каждое

держалось за рычаг формирования политики. Такое

название придало политическому аппарату Коха ощущение

непобедимости, как будто это был неуязвимый гигант, с

помощью которого Чарльз и Дэвид Кохи могут подкупать

политиков, определять политический курс и заставлять

федеральное правительство действовать в соответствии с их

желаниями. Этот аппарат не признавал главной правды о

рынке влияния в Вашингтоне: не существует четкой

зависимости между количеством потраченных денег и

получением того, чего вы хотите. Рынок влияния и

политических решений был более туманным и сложным, чем любой другой рынок, на котором осуществляла

деятельность Koch Industries.

Той ночью у себя дома в Уичито Чарльз Кох объяснил, что намерен завоевать этот рынок, как Koch Industries завоевала другие. На кону было выживание компании.

В тот самый момент больше всего проблем для Koch Industries приносила небольшая группа самоотверженных

либеральных работников Конгресса, проводивших долгие

часы в темном подвальном офисе в Вашингтоне. Эти люди

потратили годы на то, чтобы написать 1000-страничный

закон о контроле за выбросами парниковых газов. Им

недоплачивали, они перерабатывали, однако это были

идеалисты. Одним из них был трудоголик Джонатан

Филлипс. В то время Филлипс не много знал о Чарльзе

Кохе.

Это объясняет, почему он все еще был оптимистично

настроен относительно того, что история была на его

стороне.

В другой вселенной Джонатан Филлипс мог бы оказаться

сотрудником Koch Industries [632]. Он подходил под

шаблоны компании. Он был предприимчив, идеалистичен и

полон духа Среднего Запада. В 2000 г., когда он стал

достаточно взрослым, чтобы пойти на выборы, первым

президентом, за которого он голосовал, был Джордж Буш

— младший. Как и многие сотрудники Коха, он был

спортивным и следил за собой. У Филлипса были короткие

светлые волосы, а когда он говорил, его голубые глаза

светились абсолютной искренностью.

Филлипс мог бы стать вполне уважаемым

консерватором, если бы не служил в Корпусе мира, из-за

которого ему пришлось покинуть уютные кварталы

пригорода Чикаго и перебраться в палатку в Монголии. Он

получил более широкое представление о мире и роли

Америки в нем. Он жил в условиях крайней нищеты, и у

него образовались своеобразные взгляды на капитализм.

Находясь за границей, он наблюдал за тем, как Джордж Буш

начал вторжение в Ирак, которое было катастрофическим

со стратегической и моральной точки зрения. Филлипс

вернулся домой из Корпуса мира и попытался понять, как

он может помочь улучшить этот мир. Он поступил в Школу

управления им. Джона Кеннеди в Гарварде и после

окончания учебы получил работу на Капитолийском холме

в качестве сотрудника Конгресса в Палате представителей.

Так Филлипс оказался в центре процесса пересмотра

энергетической системы Америки.

Зимой 2009 г. Филлипс работал в офисном здании

Лонгворт Хаус, небоскребе недалеко от Капитолия США.

Внутри Лонгворт Хаус были суровые и холодные

облицованные мрамором коридоры со сводчатыми

потолками. Каждое утро Филлипс проходил по этим

величественным коридорам к лестнице, которая вела его в

подвальные помещения. Внизу были цементные гладкие

полы, на потолке виднелись открытые воздуховоды, трубы

и вентиляционные отверстия. Филлипс подходил к дверям, которые выглядели так, будто за ними находились

подсобные помещения. Это была штаб-квартира

Специального комитета по энергетической независимости и

глобальному потеплению.

Комитет по глобальному потеплению был сформирован

в 2007 г. Это стало одной из первых официальных

инициатив Нэнси Пелоси [633] после того, как она стала

спикером Палаты представителей. Создание специального

комитета звучит буднично, но на самом деле это было

решительной акцией неповиновения, по крайней мере, в

Конгрессе. Чтобы понимать, почему это было так, нужно

понимать структуру Конгресса.

Обычно думают, что Палата представителей США — это

единая организация, состоящая из 435 членов, которые

предлагают законы, а затем голосуют по ним. На самом

деле Палата представителей — это несколько более мелких

руководящих органов, называемых комитетами, каждый из

которых имеет собственные полномочия. Например, существует комитет, который пишет законы о

налогообложении, другой комитет занимается разработкой

законов об охране окружающей среды. В каждом комитете

есть председатель, который выступает в качестве

генерального директора. Законопроекты в Палате

представителей пишутся сотрудниками комитета, затем