Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

законодателя: он говорил о конкретном вопросе с точки

зрения соблюдения справедливого налогообложения в

одном кабинете и рассуждал о том же, но уже с учетом

инвестирования в инфраструктуру, в другом.

Бингель и другие демократы компании Koch помогали

компании понять сложную динамику власти внутри

демократического большинства в Конгрессе. Было

очевидно, что большинство демократов в Палате

представителей считают, что имеют право продвигать

повестку дня Обамы. Но разговоры со служащими в

кафетериях позволили узнать важные детали. Начальник

штаба Обамы, бывший конгрессмен Рам Эмануэль, хотел, чтобы Обама продвигал свою повестку дня в три этапа: три

основных законопроекта должны были пройти через Палату

представителей и Сенат, как железнодорожный состав.

Первым должна была быть реформа здравоохранения,

вторым — реформа финансового сектора, и третьим —

законопроект по борьбе с изменением климата. Это было на

руку Koch Industries, ExxonMobil и другим компаниям, занимающимся добычей ископаемых видов топлива, которые хотели сорвать попытки контроля над выбросами

углекислого газа. Если бы законопроект об изменении

климата стал последним вагоном этого поезда, то у его

противников было бы больше времени, чтобы начать

борьбу с ним. План такого противостояния и разрабатывали

лоббисты Koch Industries, пока сидели на долгих утренних

совещаниях по понедельникам и записывали идеи на

офисном мольберте.

Дэвид Хофман в течение нескольких месяцев работал [652]

над исследованием, в котором он изучал вопрос, как Koch Industries может приспособить свой бизнес к закону об

ограничении и торговле квотами. То, что он обнаружил, очень его обрадовало. Комитет Хофмана обнаружил, как

Koch Industries может заработать на рынке выбросов

углекислого газа. Компания Invista осуществляла выброс в

атмосферу огромного количества закиси азота — химиката, который задерживал тепло в 290 раз сильнее, чем это делал

углекислый газ. Если бы Invista сократила выбросы закиси

азота, она смогла бы получить чрезвычайно ценные

кре́диты на выброс углекислого газа. Оказалось, что

будущее в условиях ограничения и торговли квотами не

такое и безрадостное.

Несмотря на эти данные, Хофман не был уверен, что кто-

то в Koch Industries интересовался работой его комитета.

Казалось, что его отчеты и новые сообщения

игнорировались. Причину этого Хофман понял после того, как его позвали на совещание высокого уровня, посвященное лоббистской деятельности компании. Темами

встречи стало введение Агентством охраны окружающей

среды закона о чистом воздухе и законопроект об

ограничении и торговле Ваксмана — Марки. Встреча

проходила [653] в том же самом конференц-зале, где

лоббисты компании Koch проводили свои утренние

заседания по понедельникам.

Обычно Хофман не посещал такие встречи, но на эту, очевидно, его пригласили из-за его позиции юриста по

вопросам соблюдения закона об охране окружающей среды.

Первая часть совещания была посвящена в основном

новому импульсу со стороны Агентства по охране

окружающей среды, направленному на укрепление правил, касающихся выбросов веществ в атмосферу. Возглавлял

собрание Филипп Эллендер, но на заседании

присутствовали некоторые из самых высокопоставленных

лиц, участвующих в политической деятельности Koch Industries.

Среди них был Ричард Финк, занимавший вторую по

значимости позицию после Чарльза Коха в политической

деятельности компании. Финк приложил руку практически

ко всем аспектам политической деятельности Koch Industries, начиная с аналитического центра Института

Катона и заканчивая академическими исследованиями в

Университете Джорджа Мейсона и зарегистрированными

лоббистами. Лишь горстка людей знала о внутреннем

устройстве всех этих групп, и Финк был одним из них.

Также на встрече присутствовала Лори Сахаджан, одна

из самых высокопоставленных юристов Koch Industries, которая специализировалась на соблюдении требований по

охране окружающей среды[54]. К ней присоединился Дон

Клей, бывший сотрудник Агентства по охране окружающей

среды, который работал в лоббистском офисе компании

Koch с 1990-х гг.

Перед тем как Хофман занял свое место в конференц-

зале, он считал, что подход Koch Industries заключается в

том, чтобы смягчить последствия законопроекта Ваксмана

— Марки для компании, что он сам пытался сделать. В

процессе обсуждения он понял, что его мнение разделяет

меньшинство.

Когда дискуссия перешла к законопроекту об

ограничении и торговле квотами, обсуждение началось с

подшучивания и непринужденной беседы. Было понятно, что большинство участников считали изменение климата

«мистификацией», — вспоминал Хофман. Ему было трудно

это осознать. Люди в зале были очень умны. Многие из них

обладали почти энциклопедическими знаниями о выбросах

вредных веществ, производимых заводами и

нефтеперерабатывающими предприятиями Koch Industries, а также о том, как эти выбросы взаимодействуют с земной

атмосферой. Наука о глобальном потеплении не была

фундаментально сложной дисциплиной: углекислый газ не

дает теплу покинуть атмосферу, чем больше углекислого

газа, тем больше тепла остается на планете, а объемы

антропогенных выбросов СО в атмосферу беспрецедентно

2

высоки.

Но Хофман понял, что большинство присутствовавших

на встрече людей сомневались в глубинной проблеме, которую пытался решить закон Ваксмана — Марки. Если

глобальное потепление не было реальным, тогда не было

никаких оснований для существования закона. В комнате

было ощущение, что законопроект Ваксмана — Марки

представлял угрозу для существования Koch Industries.

Корпоративные лоббисты были особенно оскорблены

законопроектом, потому что создавалось впечатление, что

он нацелен именно на нефтеперерабатывающие заводы в

попытке заменить их ветряными электростанциями и

солнечными панелями.

Лоббисты Коха распространили круговую диаграмму, которая, похоже, подтверждала их правоту. В ней особенно

выделялся сложный пункт закона об ограничении и

торговле квотами, который, казалось, был направлен против

Koch Industries. Речь шла о так называемой квоте на выброс

углекислого газа. По сути, когда закон об ограничении и

торговле квотами вступит в силу, правительство мгновенно

распределит квоты среди представителей частного сектора, что позволит компаниям осуществлять выбросы

определенного количества парниковых газов в атмосферу.

Это была отправная точка для рынка торговли квотами на