Андрей Шитов - Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС

Поскольку уж пришлось упомянуть о деньгах, добавлю, что зарплаты у тассовцев по сравнению с советскими временами выросли к тому времени как минимум втрое. Но при этом мы стали еще больше отставать от дипломатов, поскольку у тех оклады увеличились еще солиднее, а прежние «увязки» по уровню оплаты труда были отменены.

Но ведь и в самой России в бизнесе времена уже были другими. Помню шутливые пересуды, возникшие после того, как один из бывших представителей России во Всемирном банке перешел на работу в крупную отечественную компанию и вернулся в Москву без потери в зарплате. С ним мы, разумеется, равняться не могли; но все же и нам, что называется, грех было жаловаться.

Да и вообще со временем я, конечно, полюбил Вашингтон. Привык к нему, как к спокойной и уютной гавани, куда приятно возвращаться хоть бы и из гораздо более динамичного и блистательного Нью-Йорка.

Конечно, мегаполис на Гудзоне претендует на звание неофициальной «столицы мира». Но на самом деле он не является и столицей собственной страны. Законодательная, административная, судебная власть в США сосредоточены в бюрократически помпезном городе на берегах Потомака, носящем имя первого президента североамериканской республики генерала Джорджа Вашингтона.

2.1. Работа. Национальное здание печати

2.2. Рабочее место

2.3. Автор с Валерием Гергиевым на приеме в посольстве России, 2010

2.4. Автор с о. Тихоном Шевкуновым

2.5. На приеме. В парадном Золотом зале представительского здания Посольства России в США

В Америке я работал, получается, при шести президентах — от Рональда Рейгана до Дональда Трампа. Даже самому немного удивительно задним числом это сознавать, поскольку, например, Рейгана, чьи тексты я переводил в Москве, живьем видеть не доводилось ни разу.

И при мне, и до меня в нашей «американской» тассовской команде существовало разделение труда между отделениями: Вашингтон отвечал за партию власти, а Нью-Йорк — за оппозицию. Еще и поэтому в первой своей заокеанской командировке я только «вприглядку» следил с берегов Гудзона за президентом-республиканцем Рейганом, а сам ездил в Атланту и наблюдал за быстротечной «минутой славы» демократа Дукакиса.

Хотя вообще-то при составлении «книги царств» нам, наверное, логичнее исходить не из американской, а из собственной отечественной хронологии. По ней моя работа за океаном длилась от первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева до второго и четвертого президента России Владимира Путина.

Всех наших правителей я тоже видел в Америке. Но видеть в данном контексте не обязательно означает напрямую с ними общаться, потому что с лидерами и дома, и на выезде работает сопровождающий их президентский журналистский пул. Так у всех заведено — хотя бы потому, что так удобнее и привычнее для охраны.

Зарубежные же корреспонденты подключаются для освещения саммитов с принимающей стороны и выполнения разных вспомогательных функций. Например, в мае-июне 1990 года Горбачев нанес государственные визиты сразу в Канаду и США. Меня тогда отправили в Оттаву на подмогу нашему канадскому корреспонденту и поручили заниматься так называемой второй программой, то есть освещением мероприятий с участием супруги советского лидера.

В силу, скажем так, повышенной требовательности Раисы Горбачевой и необходимости в тщательном согласовании текстов такая нагрузка считалась у журналистов довольно обременительной. Но я был рад и побывать в соседней стране, и, как всем нам тогда казалось, приобщиться к истории.

Кстати, принимали Горбачевых в Канаде, а потом в Америке действительно очень тепло. Незадолго до этого на Мальте советский лидер вместе с новым американским коллегой Джорджем Бушем-старшим, сменившим в Белом доме Рейгана, фактически объявили об окончании холодной войны.

Перспектива перехода от конфронтации к сотрудничеству, если не партнерству сверхдержав, многим кружила голову. Это проявлялось и на оттавских улицах, по которым советский гость прогуливался в сопровождении охраны и нас, журналистов, наслаждаясь изливавшимися на него потоками всеобщего обожания.

В итоге, как известно, они его не спасли. Горбачев не удержал бразды правления в собственной стране, что привело к ее распаду и колоссальным геополитическим, экономическим и иным потерям. А Буш и другие его западные партнеры не устояли перед соблазном прикарманить нежданно свалившийся на них «подарок судьбы».

Позже и Буша, и особенно Горбачева за это жестко критиковали. Я в целом согласен с критиками, но не удивлен тем, как все произошло. На мой взгляд, политики — тоже обычные люди, которые не столько формируют ход истории, сколько приноравливаются к нему и по мере сил и умения используют подворачивающиеся возможности.

Годы спустя я спорил на эти темы в Вашингтоне с молодым симпатичным парнем, американским чиновником средней руки. Вяло отбиваясь от упреков в лицемерии и вероломстве, он мне говорил: «А если бы вы победили в холодной войне, вы что, действовали бы иначе? Да нам бы еще хуже пришлось…»

Но история сослагательного наклонения не терпит, а журналистам приходится писать ее, как теперь говорят, в режиме реального времени. Естественно, наброски, как правило, не отличаются особой точностью и силой предвидения.

В июне 1991 года — буквально через несколько дней после избрания президентом России и еще до вступления в должность (!) — Борис Ельцин впервые приезжал в США. Визит был организован по приглашению Конгресса, но включал и встречу с президентом Бушем.

Трехдневная программа поездки включала посещение Нью-Йорка, ознакомительные экскурсии на Уолл-стрит и почему-то на швейную фабрику. Плотной охраны и пресс-пула у Ельцина еще не было, и в какой-то момент я к нему подошел просто для того, чтобы попросить расписаться на статье о нем в New York Times.

В принципе я равнодушен к такого рода сувенирам и никогда в жизни их не собирал. Но два или три исключения все же случились, и это было одно из них. Я почему-то был уверен, что в противостоянии с Горбачевым Ельцину не устоять, и хотел сохранить о нем память. Судите сами, насколько я был силен как политический аналитик:).