Андрей Шитов - Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС

В итоге, по-моему, уже, скорее, Путину надоели пустопорожние прения. И он стал вежливо и корректно, но недвусмысленно их пресекать. А на доводы тех, кто спорит вопреки фактам, то есть считает чужие факты фикцией, стал отвечать не словом, а делом.

Как это делается, мне лично подсказал в свое время военный комментатор телеканала Fox News отставной армейский разведчик Ральф Питерс. «Это не у Путина бред сумасшедшего, — сказал он тогда в эфире. — Это наш президент и его администрация бредят… Путин же создает факты на местах (facts on the ground)».

С тех пор последняя фраза стала в англоязычной блогосфере одним из популярных интернет-мемов, воспринимаемым зачастую как аксиома. И действительно: разве может быть лучший критерий в вопросе о том, чья политика основана на фактах, нежели способность эти самые факты создавать и менять? Вот Россия их и создает: и у себя дома, и в отношениях с другими странами, включая таких стратегических союзников, как Индия и Китай.

А на чужое бахвальство прямой ответ известен. Путин дал его на одной из встреч с Байденом, когда тот был вице-президентом США. Игорь Шувалов позже рассказал об этом американским членам дискуссионного клуба «Валдай», а один из них — профессор Род-Айлендского университета Николай Петро — передал его слова журналистам.

Байден в той беседе заметил, что Россия просто слишком слаба, чтобы претендовать на глобальное лидерство. А в ответ ему предложили задуматься над тем, что это, может быть, и верно, но Россия достаточно сильна, чтобы определить, кто будет завтрашним лидером.

И от этого геополитического факта Америке тоже никуда не уйти. Я частенько вспоминаю эту цитату Путина, пусть и в чужом пересказе, поскольку жизнь дает для этого все новые поводы. Байден вот претендует теперь на возвращение в Белый дом уже в качестве президента США. И в предвыборной борьбе с Трампом пытается перещеголять его «ястребиным» отношением и к России, и к Китаю…

Весной 2005 года, при администрации Буша-младшего, руководство агитпропа США предприняло одну из самых интересных инициатив на моей профессиональной памяти. Оно всерьез попыталось показать, как бороться с ложными слухами и домыслами. Иностранным журналистам, созванным по этому поводу на брифинг, объявили о создании в составе Госдепартамента США рабочей группы по борьбе с дезинформацией во главе с неким Тоддом Левенталем, а заодно и профильного интернет-сайта.

Повод для этого начинания был понятен. После чудовищных терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне расплодилось великое множество различных конспирологических теорий. Например, о том, будто Пентагон был поражен не самолетом, а ракетой. Или о том, будто в тот день 4 тысячи евреев не вышли на работу во Всемирный торговый центр и избежали смерти, поскольку якобы были заранее предупреждены о готовившемся нападении. Ну и т. д. и т. п.

Левенталь и приглашенный для пущей убедительности руководитель неправительственной программы «За блестящую журналистику» Данте Чинни доказывали нам, что все это неправда, и обещали, что правительство вскоре выпустит доклад на эту тему (он появился через год, но прошел практически незамеченным). Однако репортеры заваливали их встречными вопросами — от злободневных (в частности, о том, почему в Ираке так и не нашли запасов оружия массового уничтожения, на которые США ссылались в 2003 году при вторжении в эту страну) до «вечных» (например, о том, будто граждане США и других западных государств усыновляют детей в слаборазвитых странах, чтобы использовать их органы для пересадки богатым заказчикам).

Все это отчасти напоминало булгаковский «сеанс черной магии» без ее разоблачения. Конечно, голов вашингтонским конферансье-контрпропагандистам никто не отрывал, но они и без того стушевались.

Первый брифинг оказался и последним. Хотя я, например, специально интересовался в Госдепе, когда ждать продолжения.

Удивляться этому не приходится. Попытка была предпринята с явно негодными средствами. Доказать, как у нас говорят, «что ты не верблюд» (американцы это называют prove a negative), в принципе невозможно.

Во всяком случае, это считают аксиомой не только опытные журналисты или профессиональные пресс-секретари, с ходу отметающие такого рода вопросы, но и юристы (поэтому и существует презумпция невиновности; обвиняемый не обязан доказывать, что он чего-то не совершал), и ученые (я однажды ходил на академический брифинг по поводу разоблачения людей, приписывающих себе несуществующие научные заслуги).

Да и политики тоже. Я спрашивал главу МИД РФ Сергея Лаврова, как опровергать напраслину, которая возводится на Россию в разных областях в последние годы. Он признался, что не видит иного выхода, кроме как оперировать фактами со своей стороны и требовать предъявления доказательных фактов от партнеров по диалогу.

Но ведь для этого как минимум требуется обоюдное признание фактов как таковых. А я уже выше рассказывал, как в Вашингтоне относятся к «фактам» и «фикциям».

Поэтому я, как ни странно, считаю, что надо не от фактов идти к согласию, а от согласия к фактам. Сначала признать, что у каждого своя правда, а потом уже искать основу для компромисса. По-моему, в любых отношениях — от семейных до международных — только так и можно договориться.

В американском контексте я вспоминаю историю с Левенталем как попытку бороться с fake news, то есть «лженовостями», еще до того, как это понятие вошло в нашу жизнь. То есть, попросту говоря, до Трампа и его главного информационно-пропагандистского оружия — соцсети Twitter.

Кстати, одна из моих американских коллег, бывший шеф бюро AP при Белом доме Дженнифер Ловен, в свое время уверенно предсказывала, что попытка Трампа общаться с народом «через голову» СМИ обречена на провал. Дескать, люди воспримут это как проявление нечестности, стремление обойти «профессиональные фильтры» для информационных потоков. И, соответственно, с возмущением отвергнут подобный подход.

Когда я это слушал на конференции в Национальном клубе печати США, мне это казалось убедительным; потому и осело в памяти. Но Ловен-то давно не у дел, растит цветы в своем палисаднике. А Трамп все еще на коне и лихо воюет с традиционными СМИ США, именуя их «врагами народа».

При этом он с гордостью утверждает, будто сам и придумал для этих СМИ и их деятельности определение fake, то есть «подтасованный, сфабрикованный, поддельный», а по контексту — и «нечестный, лживый». «Для СМИ на самом деле подходящее слово, один из лучших терминов, которые я придумал, — это „фейк“», — сказал он на заре своего правления в интервью дружественному телеканалу.