Мюррей Ротбард - Власть и рынок: государство и экономика

Институт патентов был учрежден в Англии в 1624 г. королем Карлом I как удобный метод обходить парламентские запреты на предоставление монопольных привилегий.

Platt A. The Economic Theory Concerning Patents for Inventions // Economica. 1934. February. P. 44.

Одно вместо другого ( лат .). — Прим. ред.

Об абсурдности самой концепции «жизненно важных» отраслей и отличную критику государственного регулирования в этой области см.: Dewing A. S. The Financial Policy of Corporations. 5th ed. N. Y.: Ronald Press, 1953. I. P. 309–310, и остальную часть этой главы.

Кто — нибудь обязательно укажет, что компаниям, строящим железные или автомобильные дороги, приходится «выплачивать непомерную компенсацию» владельцам земельных участков, отчуждаемых для целей строительства. Почему — то (и совершенно правильно) никто не жалуется на грандиозное повышение цен на недвижимость, оказавшуюся в черте деловых центров города, что приносит огромную прибыль ее владельцам. Дело в том, что собственность всегда принадлежит тому, кто ее первым нашел или купил. Если государственная конфискация и в самом деле справедливо наказывает того, кто стал владельцем недвижимости в «нужном» месте, тогда следовало бы штрафовать всех предпринимателей за верное предсказание будущих событий. Более того, экономический прогресс вменяет доход основным факторам производства — земле и труду. Если искусственно понизить стоимость земли, ее сверхэксплуатация станет неизбежной, и в этом случае правительство фактически устанавливает потолок цены на данную землю.

Если не учитывать того, что право государства отчуждать частную собственность покоится на еще более шатком основании. Сторонники Генри Джорджа по крайней мере считают неотчуждаемыми те улучшения , которые произвел собственник на своей земле.

См. ниже замечания в связи с мифом об общественной собственности. Как давным — давно указал Бенджамин Р. Такер, тезис джорджистов о «равном праве» (или о «преимущественном праве») логически ведет не к единому налогу, а к праву каждого получить свою теоретическую долю стоимости каждого земельного владения. И когда эти доли становятся достоянием государства, это обращается в чистый грабеж по отношению к притязаниям всех граждан, а не отдельного землевладельца (см.: Tucker B. R. Individual Liberty. N. Y.: Vanguard Press, 1926. P. 241–242).

То же самое верно и в отношении официальных лицензий: для фирмы покупка лицензии — это единственный способ выжить. Если работающая по лицензии фирма не участвовала в лоббировании закона об установлении или сохранении лицензионной системы, она не заслуживает обвинений в том, что она участвует в создании системы монопольных привилегий.

Историки впали бы в прискорбное заблуждение, проигнорировав экономическую заинтересованность правительства в принятии таких мер. Сторонники свободного рынка часто пренебрегают этой проблемой, чем пользуется оппозиция, обвиняющая этих историков в «апологетике монополистического капитала». На самом деле, разумеется, сторонники свободного рынка «на стороне бизнеса», как, впрочем, и любых других добровольных отношений, осуществляемых в рамках свободного рынка. Они против того, чтобы правительство раздавало монопольные привилегии кому бы то ни было, потому что это убивает свободу и делает бизнес партнером практикующего насилие государства.

Об ответственности бизнеса за государственную интервенционистскую политику см.: Kolko G. The Triumph of Conservatism. Glencoe, Ill.: The Free Press, 1963; Idem. Railroads and Regulations, 1877–1916. Princeton: Princeton University Press, 1965. См.: также: Weinstein J. The Corporate Ideal in the Liberal State: 1900–1918 (Boston: Beacon Press, 1968).

Lippman W . The Good Society. 3rd ed. N. Y.: Grosset and Dunlap, 1943. P. 277 ff.

Ограниченная ответственность за гражданские правонарушения — это незаконная разновидность особой привилегии, но это проблема не кажется действительно важным компонентом совокупных обязательств любой корпорации.

См.: Spencer H. Social Statics. N. Y.: D. Appleton, 1890. P. 438–439. Об историческом опыте частной чеканки монет см.: Barnard B. W. The Use of Private Tokens for Money in the United States // Quarterly Journal of Economics. 1916/17. P. 617–626; Conant Ch. A. The Principles of Money and Banking. N. Y.: Harper & Bros., 1905. I. P. 127–132; Spooner L. A Letter to Grover Cleveland. Boston: Benjamin R. Tucker, 1886. P. 79.

Жизненное пространство ( нем .). — Прим. пер .

См.: Rothbard . Op. Cit. P. 850–878. См. также: Ротбард М. Государство и деньги. Как государство завладело денежной системой общества. Челябинск: Социум, 2003.

Таким образом, приводящее в смущение название памфлета м-ра Ходорова с праксиологической точки зрения вполне корректно, см.: Chodorov F. Taxation is Robbery. Chicago: Human Events Associates, 1947, перепечатан в: Chodorov . Out of Step. N. Y.: Devin Adair, 1962. P. 216–239. По словам Ходорова, «изучение истории показывает, что первоначальной формой налогов были грабеж, сбор дани, выкуп, т. е. экономическая цель всех завоевателей. Бароны, перегородившие весь Рейн заставами, были просто сборщиками налога. Тем же занимались и банды, вымогавшие с купцов плату за «защиту» в пути на рынок. Датчане, регулярно навещавшие Англию и остававшиеся там «гостить» до получения выкупа, называли это Датским сбором (Danegeld); этот сбор долгое время потом еще оставался базой налога на собственность. Римские завоеватели развили идею, что дань с покоренных народов является справедливой платой за поддержание закона и порядка. Норманнские завоеватели длительное время обдирали англичан до нитки, но когда в силу естественных причин два народа слились в единую нацию, эти сборы были умерены законом и обычаем и получили название налогов» (Ibid. Р. 218).

То есть налоговых изъятий. — Прим. ред.

См. главу 2.

Если жалованье чиновника составляет 5000 долл. в год и он выплачивает налогов на 1000 долл., разумно было бы считать, что он получает 4000 долл. и не платит никаких налогов. Просто руководители правительства выбрали такой сложный, вводящий в заблуждение метод учета, при котором создается впечатление, что чиновник платит налоги, как всякий другой, получающий такой же доход. В ООН установлен куда более простой и откровенный порядок: все ее служащие не платят никакого подоходного налога.

Совсем не обязательно, чтобы производственные ресурсы непосредственно переключались с ловли трески на производство вооружений. Намного вероятнее, что они перейдут в смежные производства, оттуда еще дальше, и так до тех пор, пока волна перемещения факторов производства не остановится на оборонной промышленности.