Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

На рассмотрении сената находится законопроект, который представляет собой подлинную энциклопедию репрессивных мер. Законопроект, известный под условным названием «Эс-1», уже получил поддержку значительного числа сенаторов».

Пожалуй, наиболее опасной в этом законопроекте является целая серия положений, согласно которым любая утечка информации, даже имеющей весьма косвенное отношение к национальной безопасности, объявляется актом шпионажа. Предлагаемые в законопроекте меры предусматривают длительное тюремное заключение и денежные штрафы для тех чиновников, которые передадут неуполномоченным лицам (например, журналистам) любые сведения, расплывчато характеризуемые ими как «имеющие отношение к национальной обороне».

Вся несуразность подобных предложений состоит в том, что тысячи чиновников в Вашингтоне ставят штамп «для служебного пользования», «доверительно» или «секретно» на любые, самые малозначительные бумажки. Находящийся ныне в отставке бывший руководитель всей службы классификации степени секретности документов заявляет, что 95% бумаг с подобными грифами можно публиковать без всякого ущерба. Даже сторонники этого законопроекта, возглавляемые реакционными сенаторами Маклелланом и Хруской, признают, что предлог секретности служит лишь процветанию коррупции и репрессий, что это ведет к установлению системы безотчетного правления власть предержащих.

Многие другие положения законопроекта носят аналогичный характер. Одно из них избавляет от ответственности за допущенные неправильные действия тех правительственных чиновников, которые переступили закон в результате «ошибочного убеждения» в том, что этого «потребовало или санкционировало начальство» или что это было «результатом неправильного толкования распоряжений вышестоящего руководства учреждения». Подобные законы оправдывают такие преступления, как несанкционированные тайные обыски и даже вторжение агентов в вашингтонскую штаб-квартиру демократов в отеле «Уотергейт» с целью установления там подслушивающих устройств.

Одним из наиболее чудовищных положений в рассматриваемом документе, продолжает «Ю. Э.

ньюс», является предложение о возрождении закона Смита от 1940 г.— этого позорного акта, который не применялся в течение 30 лет потому, что противоречит положениям Билля о правах. Закон Смита в новом варианте предусматривает 15 лет тюрьмы и (или) 100 тыс. долл, штрафа за подстрекательство к участию в «противозаконных актах», которые могут привести к «сокрушению» федерального правительства или власти в отдельных штатах. Новый законопроект предполагает более жестокие наказания, чем закон Смита.

Предлагаемый свод законов, толщиной в добрый телефонный справочник, расширяет и определение «заговоров» и «агитации».

Другие положения законопроекта, содержащие скрытые меры против трудящихся, предусматривают смертную казнь, пожизненное тюремное заключение в сочетании с огромным денежным штрафом за деятельность, «наносящую ущерб или вред» почти любому имуществу или сооружению, «используемому или специально предназначенному для национальной обороны» с целью «помешать способности США или союзных держав подготовиться к войне или оборонительным действиям». Эти формулировки, якобы направленные против «саботажа», носят столь расплывчатый и туманный характер, что могут стать орудием подавления права трудящихся на забастовки.

Законопроект предусматривает усиление наказаний за отказ сотрудничать с комиссией конгресса от 1 года тюрьмы и 10 тыс. долл, штрафа до 3 лет тюрьмы и 100 тыс. долл, штрафа. Цель этого законопроекта очевидна: застращать свидетеля, вызванного для показаний в комиссию «охотников за ведьмами».

В соответствии со статьей о шантаже полицейский агент или другой официальный «ловец душ» может подстрекать людей на совершение преступления.

Одно из положений допускает выступление на суде с «добровольными» признаниями, даже если они делаются в результате допросов тайной полицией в отсутствие адвоката. Оно нацелено на пересмотр существующих постановлений Верховного суда. Это еще один шаг в целой серии других попыток ревизии положений судопроизводства, установленных ранее высшими инстанциями.

«Когда закон предусматривает наказание за политическую деятельность, он одновременно служит оправданием и для слежки, подслушивания

Под прессом « демократии»

телефонных разговоров, тайного проникновения агентов в квартиры и учреждения, а также для других противоречащих конституции методов»,— считает «Ю. Э. н ь ю с».

В первых числах января 1978 г. президент США Дж. Картер, совершавший турне по ряду стран, посетил Францию, где в Париже, на обеде во дворце Конгрессов произнес речь, которая, судя по рекламе ее всеми пропагандистскими службами Соединенных Штатов, явно рассматривалась Белым домом в качестве основополагающей, тем более, что носила претенциозное название «Новая программа за демократию».

— Существует одно убеждение, стоящее выше всех остальных, сделавших нас тем, чем мы являемся. Это убеждение в том, что права человеческой личности стоят, безусловно, выше, чем потребности государства. Именно эту миссию два столетия назад несли миру, каждый в свою очередь, американский и французский народы. И мир по-прежнему рассчитывает на утверждение нами этих ценностей,— заявил Дж. Картер.— Тогда демократия была еще новой и непроверенной концепцией. Сейчас она является знаменем нашей западной цивилизации.

Эта речь — образец полной несовместимости американской практики с теорией именно в области демократии, о чем, думается, убедительно свидетельствуют все представленные выше факты из американской буржуазной печати.

О демократии говорил в новогодние дни и федеральный президент ФРГ В. Шеель. Встретившись в Бонне с иностранными журналистами, он изо всех сил стремился оправдать гонения на трудящихся по политическим мотивам, получившие название во всем мире «запретов на профессии», хотя они не только нарушают права человека, зафиксированные в международных документах, но и привели к созданию в Западной Германии обстановки подозрительности, слежки и морального террора, с одной стороны, и страха за собственное будущее — с другой.

— Клеветать на оборонительные действия демократии, представляя их как запреты на профессии, означает не что иное, как превращать право в бесправие. Проводимая проверка на верность конституции ФРГ проходит в рамках правого государства,— заявил В. Шеель, пытаясь парировать критические высказывания.