Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Однако, стараясь доказать правомерность действий боннского государства, он расписался в нарушении правительством прав граждан.

— Мы не можем принимать в государственный аппарат лиц, могущих подорвать это государство. Нас не тревожит то, что коммунист не может быть у нас учителем.

Зато в распространении мемуарной нацистской литературы, которая прославляет Гитлера и Геббельса, президент не только не увидел признаков возрождения фашистских тенденций, но, наоборот, счел, что критика этой политики попустительства фашизму со стороны властей лишает молодежь стимулов... «выступать в защиту и за улучшение демократии».

Как бы высокопарно ни говорили Дж. Картер и В. Шеель, образчики западногерманской «демократии», а с ней вместе — английской, итальянской и т. д. похожи, словно близнецы, на вконец скомпрометированную заокеанскую модель. И никакие слова не в силах убедить в обратном даже буржуазные органы печати, не говоря уже о миллионах простых людей, испытывающих на себе гнет капиталистических «свобод».

Канцлер ФРГ Г. Шмидт провозглашает:

— Разве когда-нибудь прежде на немецкой земле было столько личной свободы и столько терпимости?

А швейцарская «Трибюн де Женев» в ответ спрашивает: «Не отказывается ли от демократических принципов государство, построенное на руинах нацизма?»

Председатель гессенской организации ХДС А. Дреггер утверждает:

— Наша страна — одна из самых свободных в мире.

А парижская «М онд дипломатик» заявляет: «В течение последних лет в Западной Германии принят целый ряд законов и постановлений, существенно ограничивающих основные права граждан. В ФРГ снова объявлена «охота на ведьм».

Председатель ХСС Ф.-Й. Штраус декларирует:

— Мы преданы идеалам демократии.

А в это время консервативная лондонская «Таймс» констатирует: «Опасный сдвиг вправо в Федеративной Республике».

«Не проходит дня, чтобы граждане ФРГ не услышали из уст государственных и политических деятелей партий, представленных в бундестаге, утверждения о том, будто Федеративная Республика Германии — это демократическое и свободное государство,— констатируют западногерманские журналисты Юрген Кестинг и Михаэль Радтке в гамбургском журнале «Ш терн».— Подобные утверждения особенно громко звучат, когда какие-либо из провозглашаемых конституций демократических прав либо существенно ограничиваются, либо вовсе нарушаются. Обычно это делается под тем предлогом, что государство должно защищать себя от политических преступников-террористов, похитителей людей, воздушных пиратов и прочих. Но эта категория «внутреннего врага» уже давно рассматривается у нас расширительно. Теперь к ней стали относить творческую интеллигенцию: писателей, художников, деятелей театра и кино. В результате обострения политической и идеологической борьбы они оказались в обстановке усиливающейся нетерпимости, подозрительности, преследований».

Как же на самом деле выглядит нынешняя действительность Федеративной Республики Германии? Чтобы ответить на этот вопрос, надо было бы сначала нарисовать общую документальную картину, чтобы затем можно было перейти к выводам. Однако прибегнем к инверсии. Предоставим возможность буржуазному еженедельнику «Ш терн» дать характеристику состояния внутренней жизни ФРГ: «Западная Германия превратилась в трибунал, где судят свободу»,— констатирует этот журнал.

Процесс, в ходе которого «правовое» государство превращается в авторитарное, ведется (вспомним утверждения президента В. Шееля!) по «юридическим правилам». Их свод составляют:

— законы, которые предоставляют полиции и ведомству по охране конституции, то есть политической полиции, больше власти, чем когда-либо прежде, и лишают гражданина защиты от произвола юстиции;

— «постановление о радикальных элементах» и связанная с ним слежка за образом мыслей претендентов на государственную службу;

— постановления Верховного и конституционного судов в Карлсруэ, которые в течение последних лет расширяют все больше власть государства в ущерб правам отдельных граждан.

Под влиянием раздутой вокруг «террористов» пропагандистской шумихи, пишет далее «Ш тер н», вопрос о «внутренней безопасности» превратился в один из центральных в правительственной деятельности. С осени 1969 г. принято 52 закона по разделу «внутренней безопасности». В их числе: введение контроля над почтовой и телеграфной корреспонденцией без специального решения судебных инстанций; принятие постановления, согласно которому учреждения и суды обязаны доносить на «подозрительных элементов» отделениям ведомства по охране конституции; ограничение права адвокатов в судебных процессах; принятие закона, предусматривающего возможность ареста по общему подозрению; расширению функций полиции.

Решающий шаг был сделан в январе 1972 г., когда премьер-министры земель ФРГ составили проект «постановления о радикальных элементах», призванного закрыть «противникам конституции» доступ на государственную службу. Это повлекло за собой всеобщую слежку за образом мыслей граждан с целью запугать «инакомыслящих».

Как отмечал французский журнал «М о н д дипломатии», члены Германской коммунистической партии попадали под действие «постановления о радикалах» первыми. Исполнительная власть получила право определять, кто именно является «врагом конституции».

И однако, считает этот парижский журнал, самым тревожным результатом этого постановления в перспективе представляются его побочные последствия, ибо, прежде чем наложить запрет на прием на работу, власти проводят систематические расследования. За последние два года они коснулись полумиллиона государственных служащих или желающих поступить в государственные учреждения. По некоторым данным, эта цифра составляет в общей сложности 750—800 тыс. Федеральное ведомство по охране конституции располагает досье: соответствующие лица либо немедленно получили отказ, либо подверглись настоящим полицейским допросам. Им приходится отвечать за все, что они делами, писали или говорили в течение последних десяти лет. Власти копаются в подробностях частной жизни, проверяют взгляды, изучают письма.

«Участие в демонстрации, подпись, поставленная под петицией, или распространение листовки служили зачастую достаточными причинами для отказа принять человека на государственную службу» — вот свидетельство «М о н д дипломати к».

В том же 1972 г. министры внутренних дел отдельных германских земель договорились об издании закона для своих ведомств по охране конституции, который, по мнению профессора государственного права Ганса Петера Шнайдера из Ганновера, устанавливает «вехи на пути к авторитарному государству». По этому закону государственным осведомителям разрешено применять «разведывательные средства», включая направленные микрофоны и другие устройства электронной слежки, которые получили наименование «клопы». В результате шпрингеровская газета «Вельт ам зонта г» без всякого смущения начала открытую рекламу современной техники подслушивания. «Фирма из Мёнхен-Гладбаха,— писала она,— предлагает: направленный микрофон: действует на расстоянии 75 метров; атташе-кейс «Консул»: в двойное дно встроен магнитофон; беспроволочный микрофон размером с кусочек сахара: может быть по усмотрению вмонтирован в пепельницу или настольную зажигалку, можно также носить в кармане; подслушивающее устройство: радиус действия 500— 800 метров, передатчик маскируется в розетке; беспроволочный аппарат для прослушивания телефонных разговоров: легко вмонтировать в любую телефонную трубку».