Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Меры, которые были приняты против нас, и способы их применения находятся в противоречии с законами нашей страны, конституцией Федеративной республики, а также Всеобщей декларацией прав человека, принятой ООН. Кроме того, они противоречат Заключительному акту, принятому в августе 1975 года на совещании в Хельсинки. При рассмотрении наших «дел» игнорировались декреты федерального конституционного суда, поскольку мы находились под наблюдением ведомства по охране конституции, причем некоторые из нас — в течение многих лет.

Сомнительные материалы, полученные в результате этого наблюдения, были собраны в досье, а «избранные» места из них переданы сенату для возбуждения дела о «запрете на профессии». До сего дня никто не рассеял наших подозрений, что по отношению к нам тайно совершались действия, о которых ни мы, ни наши адвокаты не имели ни малейшего представления. Подобный образ действий не достоин правого государства, ибо он не имеет никаких законных оснований. Все эти ма-

В чужой монастырь со своим микрофоном

хинации с «запретами на профессии» в Гамбурге основаны лишь на материалах тайной полиции, которые невозможно ни проверить, ни проконтролировать, а власти возлагают тяжесть доказательства невиновности на самих обвиняемых. Этот и другие неприемлемые для демократии приемы напоминают о методах, свойственных полицейским государствам».

Заимствуя опыт у своих американских «собратьев», западногерманская военная контрразведка — МАД — организовала слежку за политическими организациями и отдельными гражданами ФРГ, причем, по данным печати Западной; Германии, если в 1971 г. число лиц, оказавшихся объектами внутреннего шпионажа со стороны секретных служб, составляло 100 тыс. человек, то ныне их число превышает 1,3 млн. «Западные немцы только недавно с опозданием узнали, что поломки их телевизоров могут быть вызваны секретными службами,— писала в начале февраля 1978 г. парижская «Монд».— Именно это имело место, как теперь стало известно, в новом деле «водопроводчиков», которые шпионили за секретарем министра обороны Лебера. Эти «водопроводчики» являлись членами МАД — службы военной контрразведки, которые действовали даже без ведома самого министра».

Как выяснилось, летом 1974 г. секретарь министра пожаловалась, что телевизор у нее дома работает с сильными помехами. Она не подозревала, что эти помехи вызываются агентами МАД, и потому была довольна, когда к ней прибыли три специалиста, которые быстро привели к порядок антенну и телевизор. Эти «липовые» специалисты были на деле агентами МАД, которые воспользовались вызовом, чтобы установить в квартире подслушивающие устройства.

Отмечая, что хотя министр и не подозревал об этом конкретном случае шпионажа, «Монд» утверждает, что в целом «Лебер знал о незаконных операциях, проводившихся службой, которая теоретически находилась под его контролем».

Надо сказать, что весной 1977 г. боннскому кабинету пришлось столкнуться с подобным скандалом, когда всплыл наружу факт слежки за известным ученым-атомщиком Клаусом Траубе, также ставшим объектом внимания МАД. Тогда министр внутренних дел В. Майхофер утверждал, что установка микрофона в доме физика была исключительным случаем.

Сейчас в подобные сказки никто не поверит, тем более что выяснилось: подслушивались и телефоны видных политических деятелей, в том числе руководителей оппозиционного блока ХДС/ХСС. И хотя лидеры ХДС/ХСС сами всегда выступали в качестве ярых сторонников ограничения демократических прав и свобод граждан ФРГ, особенно прогрессивно мыслящих, на этот раз они подняли шум, рассчитывая нанести удар по правительству Г. Шмидта. Министру Леберу пришлось уйти. Однако его отставка не меняет сущности дела. Министры приходят и уходят, а контрразведка остается, тем более что гонениями на «красных» занимается в основном другое ведомство.

Бундестаг в 1976 г. внес в уголовное законодательство статью 88-а, дающую под предлогом борьбы против «агитации за насилие» возможность судебного преследования «инакомыслящих».

Газета «Ц а й т» тогда предупреждала: «Толковать этот закон можно по-разному, и это открывает возможности для полицейского и юридического произвола».

Итальянский журнал «Эспрессо» опубликовал статью, в которой поведал о том, как применяется эта статья уголовного законодательства. Получилась весьма выразительная картина:

...Город Тюбинген. 30 полицейских, вооруженные автоматами и пистолетами, ворвались в 5 часов 40 минут в дом владельца книжного магазина Гюнтера Ц. Ему приказали сесть, заложить руки на затылке. Начался лихорадочный обыск. Полицейские нашли, наконец, книгу об истории крайне левых движений под названием «Революционный гнев» и забрали хозяина магазина в полицейский участок. Операция «Книготорговцы» принимает все более широкие масштабы, продолжает «Э с-пр е с с о». Обыски без всякого ордера проводят повсюду: в домах, книжных магазинах и библиотеках. Изымают книги, которые в других странах служат учебными пособиями для университетов. Полученные «результаты» с тевтонской методичностью регистрируют, а затем эти данные закладывают в огромную электронно-вычислительную машину «Надис», принадлежащую полиции в Бад-Годесберге. Конфискация и обыски происходят в Кёльне, Эссене, Гейдельберге, Бохуме, Франкфурте-на-Майне, Мюнхене. Некоторые владельцы книжных магазинов пытались выразить протест, выпустив &рошюру под названием «Статья 88-а в действии: как сжигать книги, не замарав рук». Сорок человек, распространявших эту брошюру, оказались под судом.

В прошлом году депутат бундестага от ХДС Хайнрих Винделен развернул кампанию против так называемой «красной волны». Рейнландская организация ХДС собрала «доказательства» «подрывной деятельности левых», усиливших свое влияние на радио. Цель — вызвать у редакторов и радиожурналистов чувство неуверенности, страха попасть в «черные списки».

Жертвами объединенных усилий по ужесточению цензуры стали целые программы радио и телевидения, из которых выброшены все элементы политики и допускается лишь непритязательная развлекательность. Яростные нападки, которые вызывает любая критическая программа,'способствуют тому, что никто из штатных редакторов, не говоря уже о внештатных сотрудниках, не решается браться за «рискованные» темы.

На «свободном рынке» искусства применяются более простые приемы борьбы: здесь отказывают в денежных средствах. Райнер Вернер Фассибин-дер собирался поставить телефильм о крупных земельных спекулянтах во Франкфурте-на-Майне. Комиссия, ведающая выдачей субсидий деятелям кино, забраковала представленный сценарий.