Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

№231)3

— Должны ли уборщицы, моющие полы и вытирающие пыль в помещении государственных лесничеств, представлять гарантии того, что они «постоянно готовы выступать за свободный демократический правопорядок»?

— А как быть с водителями частных автобусов, выполняющих государственные заказы?

— И не является ли запрет водителям такси разговаривать во время работы попыткой избежать проверки на их верность конституции?

Когда в 1976 г. некоторые из депутатов от СДПГ официально выступили с подобными запросами в бундестаге, стараясь узнать, как далеко зашло чиновничье рвенио в погоне за «радикалами», кое-кому это показалось «издевательством» над высшим государственным органом страны. Однако прошло немного времени, и действительность оставила далеко позади все то, что когда-то считали преувеличением и подтасовками. Деятельность чиновников, осуществляющих «чистку», дает массу примеров, которые вполне могут конкурировать с популярными в Бонне анекдотами об «экстремизме» людей, орудующих половой тряпкой или рулем автомобиля.

В Эльвангене, сообщает «Ш тер н», председатель окружного суда, некогда сам подвергавшийся преследованиям как еврей, призывает закрыть путь в юстиции критически настроенному молодому поколению.

Молодая претендентка на должность учительницы в Фрейбурге вынуждена опровергать «компрометирующий» ее материал, доказывая, что ее участие в прошлом в издании стенной школьной газеты «Ротер турм» («Красная башня») не внушает подозрений в политическом отношении.

Когда жертвой «запретов на профессии» стал доктор Карл Фабиг, от этого пострадали и жители Нордерштедта: он был единственным претендентом на должность врача в местной школе. Дело в том, что, когда выяснилось, что Фабиг является членом ГКП, за дело взялся начальник окружного управления граф Шверин фон Крозиг. Обосновывая свои возражения против кандидатуры

Фабига, граф цинично писал: «Хотя врач и очень нужен, но мы не хотим, чтобы этот человек работал у нас, и вовсе не потому, что у него нет способностей, а потому, что он состоит в ГКП».

Зловещий тон этого документа напоминает о распоряжениях другого графа, тоже Шверина фон Крозига, рейхсминистра финансов, подписавшего 7 апреля 1933 г. нацистский закон о «запрете на профессии», в котором говорилось: «Служащие, которые в силу своей политической деятельности в прошлом не гарантируют того, что они будут в любое время безоговорочно защищать интересы национального государства, могут быть уволены со службы».

На основании этого закона когда-то был уволен паровозный кочегар Валентин Рёдер. 43 года спустя возродившаяся практика «запретов на профессии» коснулась его сына — Рудольфа Рё-дера, который работал старшим машинистом и которого администрации не в чем было упрекнуть, кроме принадлежности к ГКП. В распоряжении об его увольнении приводилось и «обоснование» для расправы: Германская коммунистическая партия... «подвергает клеветническим нападкам все конституционное и ведет с ним борьбу».

Об этом факте поведал журнал «Ш п и г е л ь», который приводит на своих страницах десятки примеров. Вот некоторые из них.

Учитель из Кёльна Курт Холль лишился работы после того, как власти узнали, что, учась в университете, он симпатизировал левым. Чтобы заработать на жизнь, Холль вынужден устроиться сторожем на кладбище. Но в Гамбурге его вряд ли бы приняли и на такую работу, поскольку там, как и в некоторых других городах ФРГ, при приеме на государственную службу важны не деловые качества человека, а «степень лояльности», произвольно определяемая властями. Причем, как заявил представитель городского сената по вопросам печати Пауль Фогель, «безразлично, кем будет работать нанимаемый — чиновником полиции или всего лишь садовником городского кладбищенского ведомства».

Беспартийный доцент Йохен Хильтман был изгнан из Института изобразительных искусств в Гамбурге, поскольку он, как заявил городской сенат, состоял в «инициативном комитете за развитие кинематографии в Демократической Республике Вьетнам», а также участвовал в создании «объединения социалистически настроенных деятелей культуры».

От нового директора театров земли Гессен Хагена Мюллера-Шталя потребовали дать при заключении трудового договора обязательство «всей своей деятельностью доказывать верность свободному демократическому правопорядку в духе конституции».

А как можно «очистить» себя от всяких подозрений в «нелояльности» по отношению к конституции?

Об этом узнал на практике Вольфганг Айз-горн из Мюнхена. Его адвокату баварское министерство по делам культов сообщило следующее: «Для Вашего клиента было бы лучше, если бы он смог представить доказательства того, что возбудил дело о разводе, причем если он назовет членство супруги в ГКП одним из мотивов расторжения брака, было бы желательно подтвердить это соответствующим документом».

«Выдающийся» вклад в кампанию, доводящую «указ о радикалах» до абсурда, вносит правительство земли Баден-Вюртемберг, где уже давно и шумнее всех преследуют «врагов конституции». Это уже опять мнение «Ш терна». В этой земле, согласно распоряжению ее правительства, должны проходить проверку даже прошедшие ее в Баварии, где правит ультрареакционный Христианско-социальный союз, возглавляемый Штраусом.

В Штутгарте, столице земли Баден-Вюртемберг, местные власти не теряются даже тогда, когда доказательств «нелояльности» не хватает. Инженер Генрих Блазенбрай лишился работы в окружной администрации потому, что, будучи активистом близкого к Германской коммунистической партии студенческого союза «Спартак», отказался ответить чиновнику министерства внутренних дел на вопрос, является ли он членом ГКП. Его выбросили на улицу, поскольку, как утверждает министерство внутренних дел, характер организации «Спартак» «дает основания предполагать», что Блазенбрай состоит и в компартии. Кроме того, добавляют чиновники, установки самого «Спартака» являются «по меньшей мере частично антиконституционными».

Совершенно очевидно, что ни сами уволенные, ни миллионы других в ФРГ не согласятся с утверждением канцлера Шмидта, что сейчас гражданам республики дано «больше свобод», а их «безопасность» и «защита» от произвола обеспечены «лучше, чем раньше». И об этом, в частности, заявили шестнадцать жителей Гамбурга, уволенных с работы за свои политические убеждения, в открытом письме Г. Шмидту, которое было перепечатано одной из шведских газет.

«...Мы окончили высшие учебные заведения и получили дипломы, дающие нам право работать преподавателями, служащими органов социального обеспечения, управления и почтового ведомства. В официальных заключениях говорится, что мы — вполне пригодные к работе, сознающие свою ответственность специалисты. И тем не менее городской сенат и почтовое ведомство распространили на нас действие «запретов на профессии».