Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Разговоры о демократии ведутся по-прежнему, но сейчас больше, чем когда-либо, они призваны закамуфлировать действительность, которая менее, чем когда-либо, подходит под «идеальный образ». Такие понятия, как независимость парламента, представительность политических партий, свободы (в частности, свобода печати), превратились в насмешку над собой.

«Государство вырабатывает все решения при непременном участии представителей «денежного мешка»,— пишет журнал,— трудящимся же остается только подсчитывать шишки, перебирать обрывки мифов о благосостоянии и прогрессе, о «равенстве возможностей». Иногда они получают право на занимательное зрелище. Занавес ненадолго приоткрывается над очередным политикофинансовым скандалом. И тотчас вновь падает. Будет о чем поговорить несколько дней. Сам же скандал так и останется навечно погребенным во мраке тайны.

Одни и те же промышленно-финансовые династии пребывают на авансцене Франции со времен Наполеона; они покинули ее один-единственный раз — в 1936 году (период Народного фронта.— Авт.). При этом узкий круг остался столь же узким».

В кризисный период, подчеркивает «М о н д дипломатии», капитализм особенно наглядно демонстрирует, до какой степени он безжалостен к судьбам людей: записанное в конституции право на труд отменяется, едва только возникает сомнение, удастся ли обеспечить запланированные прибыли. Первыми под удар попадают женщины, молодежь, рабочие-иммигранты, чернорабочие. Затем наступает очередь других: служащих, мелких собственников (а они-то раньше считали себя в безопасности). Остаются крупные предприниматели: что бы ни случилось, их тылы прикрыты. Время от времени кто-то из ущемленных вспоминает о правах, щедро отпущенных капитализмом на бумаге: они пишут письма, обличают во всеуслышание «уродства и несправедливости системы», подтверждают цифрами и фактами жульничества и махинации. А что за этим следует? Ничего. Ровным счетом ничего...

Общеизвестно, что буржуазная конституция уже сама по себе ограничивает возможности неимущих. Но и теми куцыми правами и свободами, которые она декларирует, могут пользоваться лишь немногие. На частных предприятиях хозяева вводят свою «конституцию» по принципу «что хочу, то и ворочу». Примеров тому не счесть. Мы ограничимся одним — рассказом о событиях на лондонской фабрике «Гранвик», которые вскрыли лицемерие и фальшь буржуазной демократии, беспощадно обрушивающей репрессивный аппарат на людей труда только за то, что они защищают свои элементарные права и свободы, и грудью встающей на защиту интересов частной собственности.

Каждое утро, примерно в 7 часов, тысяча лондонских полицейских и около двух тысяч бастующих и пришедших к ним на помощь пикетчиков выстраиваются друг против друга на двух узеньких улочках, прилегающих к охваченной стачечной борьбой фабрике «Гранвик». Здесь, в Доллис-хилл, на старой окраине Лондона, между рабочими и полицией происходят столкновения, которые нередко превращаются в настоящие сражения.

О том, что происходит в Доллис-хилл, поведал в газете «Интернэшнл геральд триб ю н» Эд Бланш. Что же произошло на «Гран-вике»? Пять лет назад пятеро рабочих фабрики вступили в профсоюз транспортных и неквалифицированных рабочих (к слову сказать, крупнейший в стране.— Авт.). Джоржд Уорд, хозяин «Гранвика», узнав об этом, немедленно уволил их. Они обратились в суд с жалобой на действия хозяина, но суд их не поддержал. Прошло три с половиной года, и в профсоюз решили вступить сразу 137 человек. Последовал приказ об увольнении — и тогда на фабрике была объявлена забастовка.

Фабрика «Гранвик» — мрачное здание из красного кирпича. Бастующие утверждают, что хозяин создал условия, похожие на те, что существовали в описанных Диккенсом мастерских с потогонной системой труда. Ныне она превращена в крепость, окруженную рядами колючей проволоки. В разговоре с американским журналистом Джордж Уорд наотрез отрицал, что его предприятие — безжалостная «соковыжималка», но зато не скрывал своего «непоколебимого намерения» пресекать любую профсоюзную деятельность. «У меня не антипрофсоюзная, а просто беспрофсоюзная фирма»,— заявил он.

Газета «Санди таймс» в свою очередь сообщила, что сторону Уорда, естественно, взяли другие предприниматели, его дело стали отстаивать хорошо оплачиваемые адвокаты, и он решил не идти ни на какие компромиссы. И вот результат: ежедневно, около 8 часов утра, когда на двухэтажном автобусе, принадлежащем компании, привозят рабочих, не присоединившихся к забастовке, происходят столкновения с полицией. Полиция, которая выстраивается вдоль узкой улицы, ведущей к воротам фабрики, пытается освободить проезжую часть дороги и сдержать натиск пикетчиков. В то время как автобус медленно продвигается вперед, со всех сторон раздаются крики, проклятья, отрывистые слова команд. «Однажды, когда две тысячи пикетчиков и их сторонников, скандировавших «подлецы», «зверье», «фашистские ублюдки», прорвали полицейские цепи, — пишет «Санди таймс,— началось избиение: здоровенный полицейский за волосы оттаскивал яростно сопротивляющуюся девушку в потертых джинсах, несколько несовершеннолетних подростков потеряли сознание в страшной давке. «Ради бога, вытащите меня отсюда!» — надрывался женский голос. Действиями полиции руководил седовласый офицер с мегафоном в руках. «Быстро хватайте вот этого, тащите его сюда! — раздавались приказания, усиленные громкоговорителем.— К автобусу прорвались еще двое, взять их!» В результате непрекращающихся стычек имеются пострадавшие. Близлежащие улицы усыпаны обрывками газет, пустыми консервными банками, на тротуарах валяются туфли, нарукавные повязки пикетчиков».

Ну а Джордж Уорд? Чувствуя поддержку власть имущих, он не пустил на территорию фабрики представителей государственной арбитраж-

ной комиссии и отказался выполнить ее рекомендации — восстановить на работе уволенных. Когда же палата лордов — высшая апелляционная судебная инстанция Англии — признала недействительными рекомендации арбитражной комиссии, хозяин «Гранвика» не скрывал своего восторга. «Права индивидуума подтверждены на самом высоком уровне»,— с торжеством заявил он...

Такова буржуазная демократия, таковы «права» и «свободы» в обществе, где правит капитал. Как не вспомнить здесь ленинские слова: «...ваша свобода, господа англичане, французы, американцы, есть обман, если она противоречит освобождению труда от гнета капитала. Вы мелочь забыли, господа цивилизованные. Забыли, что ваша свобода написана в конституции, которая узаконяет частную собственность . Вот в чем суть дела» 10 10 В . И, Ленин . Полн. собр. соч., т. 38, с. 348. .