Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Глава IV

«Государства-участники, на чьей территории имеются национальные меньшинства, будут уважать право лиц, принадлежащих к таким меньшинствам, на равенство перед законом, будут предоставлять им полную возможность фактического пользования правами человека...» 11 11 «Во имя мира, безопасности и сотрудничества», с. 21.

Под этими словами Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе стоят подписи руководителей практически всех крупнейших капиталистических государств. С момента проведения общеевропейского совещания (лето 1975 г.) прошло не так уж мало времени. Но, как свидетельствуют факты, жизнь национальных меньшинств в странах капитала если и изменилась, то в худшую сторону. Там, как и прежде, в порядке вещей массовое нарушение прав человека, фактически узаконена дискриминация по расовым и национальным признакам, имущественному положению.

Все язвы и пороки капиталистической системы и ее, с позволения сказать, «национальной политики» особенно отчетливо видны на примере Соединенных Штатов Америки, где 25 млн. негров, индейцы, миллионы пуэрториканцев, американцев мексиканского и азиатского происхождения низведены до положения людей «второго сорта» и где само правительство топчет конституцию и первые десять поправок к ней, составляющие Билль о правах (справедливости ради отметим, что, принятый почти два века назад в рабовладельческой стране, Билль о правах даже не упоминал о каких-либо правах черных граждан Америки). В свете этих фактов не удивительно, что из ныне действующих 40 международных конвенций и пактов по правам человека США ратифицировали лишь десять, из них всего-навсего пять, выработанных в рамках ООН. Среди «замороженных» оказались такие принципиально важные документы, как Конвенция о предупреждении геноцида и наказании за него, принятая еще в 1948 г., а также Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации, которую подписали 94 государства.

В. И. Ленин писал, что «американская буржуазия сделала все возможное и невозможное для самого бесстыдного и подлого угнетения негров»1 . В равной степени это утверждение относится и к положению других национальных меньшинств в цитадели империализма. Согласно переписи 1969 г., доходы негров составляли 54 % доходов белых, доходы мексиканцев американского происхождения — 55, пуэрториканцев — 53, а американских индейцев — 46%. С 1969 г. этот разрыв еще больше увеличился. 31 % негритянского населения и 40 % чернокожих детей живут ниже уровня бедности. Нью-йоркский журнал «Тайм» не случайно посвятил «заглавную историю» одного из своих номеров трагедии так называемого низшего класса многомиллионной армии париев, состоящей преимущественно из негритянского и цветного населения Америки, испытывающего все тяготы экономического и расового угнетения. Многих буржуазных социологов серьезно тревожит то, что в недрах этого класса тлеют очаги гнева, грозящие послужить детонатором социальных столкновений, способных потрясти устои существующей системы. Но как специалисты, так и авторы статьи в журнале «Тайм» предпочитают обходить молчанием тот непреложный факт, что класс отверженных является неизбежным продуктом самой эксплуататорской системы, и рекламируемые ими средства вроде подачек в виде «пособий по бедности» или безработице могут лишь временно локализовать, но не излечить врожденные язвы капиталистической системы. 12 12 В. И . Ленин . Полн. собр. соч., т. 27, с. 142.

Тревога проглядывает хотя бы в том, что статье, опубликованной на страницах «Тайм», вместо эпиграфа предпосланы такие высказывания:

«Скоро беспорядки будут вспыхивать средь бела дня».

Черри Крист, мать шестерых детей, живущая на пособие по бедности.

вЕсли в городах снова вспыхнут волнения , у нас не будет безопасного места ни по ту, ни по другую сторону баррикады».

Джеймс У. Комптон, директор Городской лиги в Чикаго.

В статье говорится, что большинство американцев, принадлежащих к состоятельным слоям населения, видят «баррикады» лишь мельком, когда мчатся мимо на своих автомобилях или в пригородных поездах — с запертыми дверями, наглухо закрытыми окнами, на большой скорости. А там, за этим классовым барьером, совсем иная жизнь — мир изрытых улиц, покосившихся строений, разбитых надежд. Состоятельным людям почти ничего не известно об этом мире. Они узнают о нем, лишь когда под воздействием отчаяния он бурно врывается на первые полосы газет или в передачу вечерних новостей. А за его разваливающимися стенами живет огромная масса людей, более непокорных, социально отчужденных и враждебно настроенных, чем предполагают. «Тайм» называет их «американские парии — люмпен-пролетариат».

Последнее обозначение стало довольно распространенным определением отрешенных от американских грез людей, которые почти навсегда застряли на «дне» общества. Хотя среди людей, образующих люмпен-пролетариат, представители всех рас и живут они во многих местах, в основном он состоит из обнищавших горожан-негров, которые все еще страдают от наследия рабства и от расовой дискриминации.

«Мир отверженных,— продолжает журнал,— это хаотичное нагромождение догнивающих трущоб, поломанная мебель, скудная пища, выпивка и наркотики. Эти парии брошены на произвол судьбы. Озабоченные должностные лица на всех уровнях — от Белого дома до муниципалитета самого мелкого городишки — ломают голову над проблемами люмпен-пролетариата. Для многих обездоленных бедность — состояние, из которого еще есть шанс выйти, и многие выходят благодаря образованию или упорству. Но люмпен-пролетариат состоит из людей, которым не хватает подготовки, квалификации и настойчивости, чтобы выбиться в люди».

«Тайм» убежден, что одной из причин этого является затяжная безработица. Многих из тех, кто принадлежит к люмпен-пролетариям, считают «отчаявшимися», потому что они перестали даже надеяться получить работу.

Люмпен-пролетариат остается ячейкой духовной и материальной нищеты. Ежегодно федеральное правительство, штаты и города расходуют немало средств на борьбу с ужасающей бедностью. Однако, считает «Тайм», несмотря на все это, положение отверженных по всем социальным критериям — перспективам устройства на работу, жилищным условиям, возможностям получения образования, личной безопасности — едва ли улучшилось, а в некоторых отношениях даже ухудшилось по сравнению с периодом до объявления «войны против бедности».

Хотя подавляющее большинство этих париев составляют негры, к ним относятся также много американцев, говорящих на испанском языке, и какое-то число белых. Среди наиболее отчетливых подгрупп — беженцы из пораженного безработицей района Аппалачских гор, переселившиеся в убогие предместья некоторых городов, ютящиеся в трущобах Лос-Анджелеса выходцы из Мексики — «чиканос», пуэрториканцы из Гарлема.