Александр Неклесса - Новая земля и новое небо

Мы получаем новую геометрию власти, иные траектории политики. И вся эта деятельная среда не обрела пока соответствующей формализации — у нас дефицит лексики, не то что категориального аппарата в данной области. Амбициозные корпорации… когнитивный домен… астероидная группа… как-то экзотично все это звучит! Самый нейтральный термин — новая организованность. И еще для современной политологии характерно пристрастие к приставкам "нео", "анти", "пост", фиксирующим присутствие новизны, но мало что говорящим о ее сущности. Поэтому, мне кажется, сейчас актуальна не проблема кредита доверия, который передается игрокам на социальном поле, а, скорее, понимание того, что же из себя представляет это современное социальное поле, какие игроки и в какие игры на нем играют. Общество, которое отказывается от добросовестного картографирования новой реальности, занимает позицию, которое в психологии называется эскапизмом— уподобляясь в этом страусу, заклиная, кодируя признаки серьезного кризиса или катастрофы, определяя их фиксацию как "алармизм". Но существо, избегающее "принятия неприятностей", со временем исчезает из бытия.

Мне кажется, серьезный недуг, поразивший Россию в последнее время, — это ее внутренняя аномизация (термин, изобретенный Эмилем Дюркхеймом в начале прошлого века, обозначающий утрату социальной структурности, цивилизационный упадок или, иначе говоря, — коллективное самоубийство). Общество начинает разрушаться, в том числе и демографически, причем — характерная черта — в сегментах активного возраста. Одновременно происходит утрата вкуса к социальному действию, ощущения его значимости, кризис, если не крах институтов представительной демократии и публичной политики.

Все это итоги долгого пути. На протяжении XX века в России происходило последовательное уничтожение пассионарных личностей, причем не только "выпалывание сорняков", но и "подстригание газона", включая самооскопление, самоцензуру, авторедукцию. И образовался мир, плохо совместимый с глобальной революционной ситуацией, а когда исчезла разделяющая Восток и Запад "стена", то в России-РФ наиболее пассионарной частью общества оказалась асоциальная и прямо криминальная среда, субкультура которой разрасталась, как на дрожжах, влияя на другие слои общества. В итоге мы получили коктейль из представителей спецслужб (живших в прежнем обществе все-таки по несколько иным правилам игры, специально готовясь проводить операции вне рамок закона) и в той или иной степени криминализованной элиты. Элита, однако, не может быть криминальной. Если она становится криминальной, то перестает быть элитой. Коррупция — это не взяточничество, коррупция — это внутреннее разрушение личности. Внутренне разрушенная личность не может создавать целостное долгосрочное мирополагание, она блюдет частные интересы. Она прочитывает политику как интригу и оказывается в результате уязвимой для внешних игроков с долгосрочным целеполаганием (стратегией).

То самое понятие людей с длинной волей, которое традиционно отождествлялось с понятием элиты — прямо противоположно коррупции, измельчанию. Если мы имеем циничную люмпен-элиту, распоряжающуюся национальными ресурсами и властью, то естественным образом получаем социальную стагнацию, прикрытую конъюнктурной политикой, и, в конце концов, — коллапс общества, и если это так, то пришла пора серьезно задуматься о "мире без России". Звоночек меняющегося положения вещей прозвучал: серьезно поставлен под сомнение статус России как государства, соответствующего стандартам "Большой семерки", а в аналитических документах все чаще встречается тезис о "возможности размещения при тех или иных обстоятельствах иностранных войск на территории РФ".

— Где находится площадка коммуникации участников новых организованностей и людей, мыслящих себя в мире, в котором Россия присутствует? Возможна ли для них единая цель?

— Кажется, человечество приближается к историческому "моменту истины". В конце концов, в чем проявляется геном развития современной, христианской цивилизации? Данное мировоззрение освободило человека от пут традиционной культуры, где отсутствовала личность и торжествовала функция. Человек рождался конюхом, сын его рождался конюхом, и фамилия их была Конюхов. Христианство создало новую структуру мира (конфликт между этими мирами, как мне кажется, наиболее отчетливо отображен Шекспиром в трагедии Гамлета), в котором человек понимает относительность условных механизмов (в "случае Гамлета" — родовой мести), и свою внутреннюю свободу от наложенных на него извне функций и обязательств. Так появляется личность, которая подобна своему Творцу, т. е. свободно (а не под гнетом рока) творит судьбу и собственный мир.

На протяжении всей истории человек находился под пятой земной власти. Это была власть авторитарных структур, власть религий, власть идеологии. В определенном смысле, секулярный мир, секулярное общество — это есть внеконфессиональная форма христианства. Ни в одной другой цивилизации вы не увидите такого феномена, такого парадокса, т. е. секулярный мир, мир атеистический, как мы упрощенно его называем, есть порождение христианства. Христианство ставит человека в ситуацию предельной свободы, когда он, если пожелает, может быть свободен даже от своего Творца. Это та ситуация, в которой находился Адам в раю, когда Бог его "инструктировал", но не "программировал". Адам выбирал. Геном истории выводит человечество к ситуации подобного момента истины, человек вновь оказывается один на один со своим Творцом, но обладая при этом вновь обретенной, деятельной свободой и будучи, в определенном смысле, освобожден в своем выборе от власти диктующих ему свою волю внешних, авторитарных сил (но, конечно же, не от личных пристрастий, соблазнов и искушений).

— То есть, человек — подобие Бога, а не функциональная единица, не "цифра"?

— Да, именно так, "не цифра". Это важно, поскольку с подобными категориями связан разворачивающийся в современном мире процесс "объективизации" человека, повторного лишения его прав субъектности.

Тут ощущается определенная парадоксальность ситуации. Наряду с процессом индивидуации, когда человек, обретая историческое совершеннолетие, все чаще осознает и проявляет себя как свободная личность, в мире протекает параллельный процесс становления массового общества. Процесс этот инволюционен по отношению к феномену гражданского общества. Человек из субъекта действия вновь становится объектом и в этой связи совсем не случайным фактом видится появление в последние годы "темы ИНН".