Татьяна Сидорина - Национализм: теории и политическая история

К. Оффе обращает внимание на то, что агрессивная энергия этнической мобилизации может быть канализирована в трех основных направлениях:

против поддающихся идентификации меньшинств, проживающих среди большинства;

против соседних этнотерриториальных образований с целью пересмотра границ;

против имперского центра и главенствующей национальной группы.

Оффе К. Этнополитика в восточноевропейском переходном процессе // Полис. 1996. № 2. С. 36.

ОффеК. Указ. соч. С. 37.

Там же. С. 39.

Оффе К. Указ. соч. С. 4.

Оффе К. Указ. соч. С. 41—42.

Там же. С. 43.

Оффе К. Указ. соч. С. 43.

Там же. С. 43—44.

Оффе К. Указ. соч. С. 44.

Там же. С. 45.

Оффе К. Указ. соч. С. 45.

Оффе К. Этнополитика в восточноевропейском переходном процессе // Полис. 1996. № 3. С. 87.

К. Оффе замечает: «Какова бы ни была ценность подобной “медицинской” метафоры, она позволяет привлечь внимание к возможностям, заключенным во внезапно всплывающих решениях, чья сила заключается именно в том, что они не продумывались заранее и не разрабатывались в качестве (официальных или юридически-нормативных. — Авт.) решений» (Оффе К. Указ. соч. С. 91).

Там же. С. 92.

Оффе К. Указ. соч. С. 92.

Там же. С. 93.

Оффе К. Указ. соч. С. 93.

В этом смысле идеологию следует четко отличать от массового политического сознания. Политолог Александр Соловьев писал: «Политическая идеология представляет собой прежде всего определенную доктрину, оправдывающую притязания той или иной группы лиц на власть (или ее использование), добивающейся в соответствии с этими целями подчинения общественного мнения (в нашем случае — мнения этнической группы. — Авт.) собственным идеям. Иными словами, политическая идеология — это разновидность корпоративного сознания, отражающая групповую точку зрения на ход политического и социального развития общества и потому отличающаяся определенной предвзятостью оценок и склонностью к духовному экспансионизму. Как средство идейного обеспечения групповых интересов политическая идеология является по преимуществу инструментом элитарных слоев, которые с ее помощью консолидируют групповые объединения граждан, обеспечивают связь с низами, выстраивают определенную последовательность действий в политическом пространстве» (Соловьев А.И. Политология: политическая теория, политические технологии. М.: Аспект-Пресс, 2000. С. 335).

Т.Р. Гэрр отмечал в связи с этим: «Демократизация — это процесс, посредством которого многие бывшие авторитарные государства второго и третьего мира пытаются установить политическую систему с большей степенью участия населения в управлении и более восприимчивую к требованиям и ожиданиям общественности. Успех демократизации в целом и ее последствия для общинного конфликта весьма проблематичны. Советский и восточноевропейские режимы ослабили репрессивное сдерживание национализма и межгрупповой вражды в момент, когда институциональные средства для их выражения и аккомодации еще не существовали либо были хрупкими и не пользовались доверием. Те же проблемы стоят перед постсоветскими республиками. Общим результатом было возобновление общинной активности как в форме протеста, так и восстания. Сходные последствия можно ожидать и в результате демократизации полиэтничных автократий третьего мира. В любом случае крайне сомнительно, чтобы такие авторитарные государства, как Судан, Ирак и Бирма, смогли бы предотвратить этнополитические войны путем продвижения к демократии» (Гэрр Т.Р. Почему меньшинства восстают?.. С. 255).

Пол Кеннеди отмечал: «Кризис политической легитимности советской системы переплелся с кризисом экономического производства и социального обеспечения, а оба они усугубились кризисом этнических и культурных взаимоотношений. Результатом стало неодолимое смешение проблем» (Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. М.: Весь мир, 1997. С. 274—275).

Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990—2000). М.: Русский Национальный Фонд, 2001. С. 9.

Там же. С. 9.

Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 55.

Для понимания «балканских реалий» существенно отметить, что сербы, хорваты и славяне-мусульмане (боснийцы или, по самоназванию, муслимане) являются близкородственными народами, говорящими на одном — сербскохорватском языке. Их этноконфессиональное разделение стало результатом достаточно поздней исторической эволюции, связанной с политикой господствовавших на Балканах империй — Османской и Габсбургской.

Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 55.

Наиболее серьезный характер события приняли в Хорватии. В 1970—1971 гг., в ходе так называемой «хорватской весны», на массовых митингах и демонстрациях неоднократно звучали призывы к выходу республики из состава СФРЮ.

Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 60—62.

Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 63—64.

Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 73-74.

В Республике Босния и Герцеговина, на территории которой в начале 1990-х гт. развернулась гражданская война, ситуация с националистическими проявлениями носила более сложный характер. Там параллельно «развивалось три национализма — мусульманский, сербский и хорватский. Мусульмане доказывали, что Босния и Герцеговина — это исторически мусульманский район. Претензии хорватских националистов распространялись на западную часть Боснии и Герцеговины как на часть «Великой Хорватии». Сербы в Боснии и Герцеговине утверждали, что Босния и Герцеговина — искусственное создание, и что сербский народ был неестественно отделен от своей Родины» (Гуськова Е.Ю. Указ, соч. С. 75). Тем не менее наиболее серьезным националистическим движением в Боснии и Герцеговине было, без сомнения, движение мусульманское. «До середины 1970-х годов... руководство СФРЮ относилось к мусульманскому национализму как к особому явлению, отличному от других, “более наивному” и “вероятно, не опасному”. Но поскольку правительство не торопилось предоставить мусульманам статус нации, возникло националистическое движение за превращение Боснии и Герцеговины в самостоятельную мусульманскую республику. И уже в 1970-е годы мусульманский национализм в БиГ становится фактором политического значения. В 1983 г. правительство обращает внимание на усиление связи мусульман Боснии с мусульманским миром и пытается их ограничить: вводится большая такса гдля желающих совершить хадж, усиливается контроль за деятельностью мусульманских лидеров» (Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 76).