Владимир Малахов - Национализм как политическая идеология

Не будет ли выходом из затруднения разделить два понятия национализма — обыденное и научное, закрепив за первым ценностно-эмоциональные коннотации, а второе от них освободив? Чтение современных источников показывает, что такое разделение не удается провести сколько-нибудь строго. Во-первых, термин «национализм» приобрел пейоративное значение в международных правоустанавливающих документах, например, в резолюциях ООН. Во-вторых, нормативная нагрузка термина дает о себе знать и в научной, в том числе англо-американской, литературе. Политологи из "Foreign affairs" и других авторитетных изданий не раз утверждали, среди прочего, что причиной этнических чисток на территории бывшей Югославии послужил всплеск национализма. Похоже, что участники дискуссий о национализме — как публичных, так и научных — не могут абстрагироваться от социального (а значит и политического) контекста этих дискуссий. Ведь сам термин «национализм» может служить оружием в идеологическом противостоянии. Вкладываемый в это слово негативный смысл дает возможность свести счеты с идейным и политическим противником. Достаточно повесить на него ярлык националиста, чтобы его обезвредить [11] Когда американские войска в 1954 г. оккупировали Гватемалу, вооруженное сопротивление, которое пыталось оказать местное население, было названо в ведущих западных СМИ «радикальным национализмом». В результате движение сопротивления лишилось большей части симпатий в мировом общественном мнении. См.: Хомский Н. Прибыль на людях. М.: Праксис, 2002. С. 30-31. .

Выражения «татарский национализм», «югославский национализм», «индийский национализм», «американский национализм» и т. д. красноречиво свидетельствуют о том, что в слово «национализм» вкладываются весьма различные, несовместимые содержания. Национализм — это и изоляционизм, и усилия по государственной интеграции, и экономический протекционизм («защита национального производителя»), и отстаивание «национальных интересов» в международной политике. Националистами называют и приверженцев политического суверенитета Страны Басков, и противостоящих им сторонников единой и неделимой Испании. Во время конфликта в Македонии в 2001 г. пресса и телевидение обозначали в качестве «националистов» и албанских сепаратистов, и сторонников сохранения единого государства Македония.

Если сгруппировать наиболее часто встречающиеся употребления интересующего нас термина, обнаружится, что он имеет, по меньшей мере, четыре значения.

1. Идеология становления государства («государствостроительства», state-building). Национализм здесь выступает как идейное обеспечение процесса «собирания» государства, или «государственного строительства». Классические примеры в этой связи — движение Рисорджименто, приведшее к образованию итальянского государства в 1860-е гг., и объединение немецких земель вокруг Пруссии, завершившееся образованием Германии в 1870-е гг.

2. Идеология социальной интеграции («нациостроительства», nation-building). Государство в этом случае уже есть, и национализм необходим ему для легитимации мероприятий по консолидации населения — превращения последнего в культурно однородную общность, нацию. Иллюстрациями здесь могут служить Япония последней трети XIX в., Турция в период правления Мустафы Кемаля (1923-1938), а также Египет, Иран и Китай 1920-1930-х гг.

3. Идеология антиколониализма. Это явление в советское время называлось в отечественной (а также в зарубежной марксистской литературе) «национально-освободительным движением». В международном обществоведении, однако, не принято проводить различие между («буржуазным» и потому подлежащим осуждению) национализмом, с одной стороны, и («хорошим» и «прогрессивным») «национально-освободительным движением», с другой. Весь комплекс политико-идеологических явлений, связанных с борьбой народов Азии и Африки против колониализма, нейтральным образом квалифицируется как «национализм».

4. Идеология этнически мотивированного сепаратизма (сецессионизма). Как мы уже заметили выше, под «национализмом» в наше время часто понимают именно подобные движения (чеченский, тамильский, квебекский «национализм»).

Кроме того, иногда разновидностью национализма считают панэтнические интеграционистские идеологии (панарабизм, панславизм, пантюркизм, сионизм и пр.), однако об этом речь пойдет особо.

Многозначность термина «национализм» дает нам право задаться вопросом: имеем ли мы дело с одной и той же вещью, обозначаемой одним и тем же словом, или это слово обозначает множество разных вещей? Иначе говоря, существует ли более-менее единое явление, именуемое «национализмом», или более корректно вести речь о совокупности различных явлений? Мы отправляемся от допущения, что национализм — вполне определенный тип политической идеологии, отличный от идеологий других типов. Как определить содержание этой идеологии, учитывая то разнообразие форм, которое мы описали выше?

Уместно начать с предельно широкой дефиниции.

Национализм — это политическая идеология, ключевым понятием которой является «нация».

Предложенное выше определение, однако, мало что проясняет, поскольку терминологический хаос, сопровождающий употребление слова «нация», не менее удручающ, чем в случае со словом «национализм». Проведем анализ данного словоупотребления.

Термин «нация» в его современном значении фиксируется европейскими словарями с 1830-х гг. До этого времени в слово «нация» вкладывался совершенно иной смысл. На протяжении всего Средневековья, а также Ренессанса и первых веков Нового времени слово «нация» (natio) было политико-идеологическим термином, не обозначавшим «народа» той или иной страны. Под «нацией» понимали лишь высшую часть общества — светскую и духовную аристократию. Что касается «народа», то для его обозначения применялся другой термин — populus, причем этот термин (le peuple, the people, popolo, pueblo) получает распространение лишь в эпоху Просвещения [12] Seton-WatsonH. Nations and States: an Inquiry into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. London, 1977. P. 8. . В Средние века «нациями» называли также землячества купцов в той или иной стране и студенческие землячества в университетах. В Парижском университете в XIII в. насчитывалось три нации — галльская (к которой причислялись итальянцы, испанцы и греки), норманнская и английская (к каковой относили немцев, поляков и скандинавов); чуть позже к этому списку добавилась четвертая нация — пикардийская, в которую были записаны бургундцы, норманны и валлоны.

В Орлеанском университете в XIV в. имелось десять наций: французская, норманнская, пикардийская, аквитанская, шампанская, лотарингская, туринская, бургундская, шотландская и германская. К германской нации относились выходцы из Польши, Дании, Италии, а также Далмации и других земель Священной Римской империи [13] См.: Schulze Н. Staat und Nation in der Europaeischen Geschichte. Muenchen: Beck, 1994. .