КОЛЛЕКТИВНО-ДОГОВОРНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЗАКОНА ЕДИНСТВА И БОРЬБЫ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

И, следовательно, вот эти люди, которые приходят по «заемному труду», никакого отношения к коллективному договору не имеют. В трудовой коллектив они не входят. В профсоюз они не входят. Это еще одна линия.

Вот мы видели, что одна линия была — сжать рабочую неделю, чтобы человек не продохнул и не мог бороться. А вторая — сделать так, чтобы армию труда всю разрушить. Сделать клининговые компании — уборщиц убрать. Тех, кто пищу готовит, тоже убрать. Цеха, которые мало–мальски не самые главные — тоже в отдельную компанию. Вот так уничтожили полностью профессиональный союз, профсоюз «Защита труда», «Невинномысского Азота». Полностью. А там была самая крупная организация «Защиты» в России — полторы тысячи человек. Сейчас ноль. На сегодняшний день. То есть, на самом деле, то, что мы сейчас наблюдаем — это война без объявления. Говорят: «Вот все хорошо, все тихо, спокойно». И под лозунгами тишины и спокойствия идет такое вот наступление на труд, как раз по линии разрушения объективной возможности борьбы.

Как вы будете бороться, когда будут сидеть кругом из кадрового агентства? Вот какая опасность есть. Мы должны нашим товарищам докерам и пожелать, и помочь, и посодействовать чем можно, в том, чтобы они эту свою борьбу выиграли. Потому что если они ее проиграют, сколько будут получать те, кто остались? Но я могу заранее сказать — кому интересно, уже всем понятно, получать будут значительно меньше. Значительно меньше, потому что те люди, которые обеспечивали эту зарплату — их выставили. А выставлять будут таким образом все больше, и больше, и больше. И ограничений нет.

Я вспоминаю, в свое время, товарищ Петров Владимир Александрович, председатель профкома Первой стивидорной компании, рассказывал, выступая, перед своимидокерам:«Мы были в Европе, и мы знаем, как в Европе борются за рабочие места — дерутся за рабочие места. Поэтому во время забастовки мы не уйдем с предприятия». Во время забастовки, вообще–то, можно уйти домой по закону «О забастовке». Ни в коем случае не уходите. Находиться надо там, потому что приведут других.

Второе, во время забастовки говорит: «У нас есть у каждого шкафчики, сейчас зима, ледорубы туда поставим, ломики. Во всяком случае, мы видели, как в Европе действуют, мы будем готовы к тому, чтобы лед скалывать и так далее».

Когда докеры делали забастовку за коллективный договор во всех других компаниях, они могли два варианта применить. Или не приходить на работу, то есть забастовка такая — объявили забастовку и уходим. Вы уходите, а сюда приходят на ваши рабочие места. А потом вы приходите, а вроде бы некуда уже приходить.

Поэтому забастовка была такая: один час или полтора в день бастуют. Потом два часа. Когда работодатель понял, что ничего у него не получается, ему пришлось сдаться.

По закону забастовка — это полное или частичное прекращение работы. Очень никому бы не рекомендовал, в этих условиях, делать полное прекращение работы, лучше частичное. А вот менять график, уведомив за три дня во время забастовки, забастовочный комитет может всегда. Сегодня один час к обеду, завтра один час к началу и потом один час к концу. Потом полтора в середину и так далее. Сегодня вот эти работают, вот эти не работают, потом эти работают, те не работают. В шахматном порядке. Совсем не обязательно всем останавливаться, надо зарплату получать, а, скажем, если люди всего час не работают, они потом в оставшееся время нагоняют и получают полную зарплату. Обычно, конечно, люди раньше приходят, все подготавливают.

Мы обсуждаем вопрос не о принципах работы над проектом коллективного договора, а об эффективной методике заключения коллективного договора — что нужно делать, чтобы победить. Если все время делать конструкцию самолета и ни разу не запустить, летать он не будет. Все наши действия должны облекаться в определенную форму, предусмотренную законом. С одной стороны, мы должны получить локальный нормативный акт, и заключить его без коллективных действий нельзя, с другой стороны, мы можем его получить только путем подписания с работодателем. В этом деле есть разные этапы, и есть разные формы, характерные для разных этапов. Есть процедура заключения коллективного договора, а есть изменение и дополнение коллективного договора. Вот изменения и дополнения можно сидеть и вырабатывать постоянно. И для обсуждения и «наверх», и «вниз» это выносить нужно. Но это только встречи и беседы. В один прекрасный день нужно сформировать проект, за который вы будете биться.

И вот этот проект должен быть закреплен на всем пути коллективного трудового спора, в течение всех коллективных действий. Чтобы все знали, за что конкретно мы боремся, что это неизменно. Изменение может быть только одно — это компромисс, на который идет группа, представляющая коллектив. И компромисс этот возможен при одном условии: гарантированное продвижение по выдвинутым коллективом требованиям. То есть количественно может быть и меньше, но это должно быть лучше, чем это было, и значительно лучше.

Так же важно отметить, что если вы хотите получить поддержку коллектива, нужно выставлять весомые требования. Никто не будет биться за проект и не пойдет в его поддержку на коллективные действия, если в проекте предусмотрено увеличение зарплаты на 0,1%. В других компаниях порта (кроме «ПКТ») выставляли требование о повышении зарплаты на 10% (с учетом инфляции 7% выбрасываем). А им и так иногда его давали по итогам года. Так что, согласиться ли на требования профсоюза работодатель, это один вопрос. Другой вопрос, самый главный, согласятся ли работники бороться за эти требования.

Добиваться индексации — это полный провал. Надо же уметь это выговаривать: «Повышение уровня реального содержания заработной платы». Докеры на Дальнем Востоке выставили понятные требования: повышение зарплаты на 5% сверх инфляции, на «Форде» — 2,5%. Тогда нас инфляция не волнует, индексация не волнует. Нужно прекратить эти разговоры об индексации. Если мы говорим о повышении уровня реального содержания зарплаты, то это само собой включает и индексацию, и нечего об этом говорить. Это и в Трудовом кодексе написано.

Нам часто подробно рассказывают, что делает при заключении коллективного договора работодатель и очень неподробно о том, что делают работники. Не может же армия состоять только из разведчиков, не имея при этом ни пушек, ни самолетов.

Мы обсуждаем вопрос создания эффективной методики заключения коллективных договоров, используя которую можно играть и выигрывать, а не просто играть. Вам хочется просто бороться? Мы говорим: «Вся жизнь борьба». Но мы не говорим, что «вся цель — борьба». Это у Бернштейна «движение — все, конечная цель — ничто». А нам надо выиграть. Надо обсуждать эффективную методику заключения коллективных договоров.