Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

В случае России имеет место и еще одно обстоятельство, которое нельзя объяснить теорией империализма, а именно тот факт, что со времен Петра Великого царь для управления своей громадной империей весьма часто обращался к услугам нерусских. Выдающуюся роль среди них играли немцы, причем помимо немецкого дворянства Прибалтики, которая в начале XVIII столетия по мере русской экспансии к Балтийскому морю вошла в состав владений русского царя и пользовалась особыми привилегиями, это были еще и завербованные в Германии офицеры и специалисты-управленцы. Так, в XVIII и XIX столетиях около 18 % высших чиновников в России имели немецкое происхождение, а к рубежу веков их доля, должно быть, увеличилась еще более [22] См.: Hosking. Russland. S. 69. — Примеч. авт. Спорное утверждение; зачастую приводится и обратное мнение: о постепенном ослаблении «немецкого засилья» в связи с развитием российского образования и националистической политики эпохи Александра III и Николая И. Внести ясность в этот вопрос весьма затруднительно из-за разных подходов к определению того, кого считать немцем, ведь имперская статистика уделяла внимание конфессиональному, а не национальному признаку. . Они, без сомнения, наживались на имперской экспансии России, будучи обязаны ей своим положением и карьерой. То же верно и относительно казаков, которым выпадала важная роль по охране границ. Таким образом, истинным получателем выгод от царской империи были периферийные группы и национальные меньшинства, занимавшие в рамках имперского порядка высокие позиции, иначе бы им никогда не доставшиеся12.

Подобное предпочтение по отношению к группам и меньшинствам, оседавшим на периферии империи, может быть объяснено теориями имперского владычества, но вовсе не концепцией империализма. В то время как последние высматривают связь имперской экспансии с уже имевшимся социально-политическим порядком, чтобы напасть на след основных действующих сил в политике и общественной сфере, ставших проводниками и получателями выигрышей от имперской экспансионистской политики, теории империализма развивают мнение о полезности периферийных общественных групп для овладения огромными пространствами империи, в которой центр не может контролировать все процессы и решения и должен оставить их на усмотрение ответственных на периферии. При этом проблема более верных или, наоборот, ошибочных решений оказывается меньше, нежели тревога о лояльности тех, кто исполняет решения на местах. Чем больше протяженность империи, тем отчетливее проявляют себя именно центробежные силы: губернаторы и военные коменданты связываются с проживающим на периферии населением или же завоевывают доверие и симпатию подчиненных им войск, а из-за этого нарастает опасность, что они при ближайшей возможности отпадут от империи или же попытаются устроить путчи и государственные перевороты для захвата власти в центре. История Imperium Romanum со времен гражданских войн I века до н. э. может быть описана как череда восстаний и узурпаций, которые начинались на периферии и оттуда перекидывались в центр13.

Слишком тесные связи между населением региона и его губернатором или между размещенными на границах империи войсками и их командиром можно предотвратить, если регулярно и часто сменять руководящие кадры в армии и администрации. Империи нередко обращались к этому средству. Недостатком такого метода является, конечно, то, что исполнителям решений не остается времени, чтобы ознакомиться с особыми условиями региона; упорная реализация лишь общих оснований становится правилом, учащаются неверные решения. Знаменитый пример негативных последствий принципа ротации — то, что произошло с Публием Квин- ктилием Варом, римским наместником Германии, который до этого служил в Сирии и был лишь поверхностно знаком с совершенно иными обстоятельствами региона, расположенного между Рейном и Эльбой. Не в последнюю очередь из-за этого в 9 году н. э. и удался заговор германских племенных вождей, которые заманили наместника со всеми его легионами в Тевтобургский лес и нанесли римлянам такое поражение, что их имперский натиск на северо-восток был на долгое время остановлен14. История поражений империи полна инцидентов, подобных истории с Варом.

Альтернативой ускоренной циркуляции функционеров является придание по меньшей мере части групп или отдельным лицам функций элиты, которая будет принуждена к безусловной лояльности по отношению к имперскому центру: ее политическая, а также и личная судьба будет зависеть от участи ее властителя, поэтому от нее можно ожидать лояльности и дееспособности, даже если властитель находится далеко и не может прямо контролировать своих исполнителей.

Еще один пример использования меньшинств для обеспечения имперской власти — помимо административного персонала в Российской империи и применявшихся там же казаков — корпус янычар в Османской империи, который размещался не на имперской периферии, а в центре державы, в Константинополе и его окрестностях, и поэтому мог стать прямой угрозой власти султана. Так как янычары являлись лучшими по выучке и оснащению частями, имевшимися в распоряжении султана, он с трудом мог бы справиться с их восстанием. Следовательно, он оказывался в любых обстоятельствах зависимым от лояльности этих элитных соединений. Безусловная верность янычар, а также их чрезвычайная боеспособность обеспечивалась тем, что эти войска рекрутировались в форме так называемого отбора мальчиков (девширме [23] Буквальная т ранскрипция соответствующего турецкого термина. ) среди детей из входивших в состав Османской империи христианских областей Балкан. Они не имели никаких социальных связей и политических контактов в центре державы и своей привилегированной позицией были обязаны исключительно благоволению повелителя.

Элита Османской империи продолжительное время имела балканское происхождение; в этническом отношении она была скорее албанской, нежели тюркской. Происхождение из имперской периферии и принадлежность к этническому и религиозному меньшинству гарантировали, что султаны могут положиться на своих янычар и потому не обречены на повторение судьбы некоторых римских императоров, которые становились жертвами восстания преторианской гвардии. То же можно сказать и относительно административной элиты Османской империи. Ее закат начался, когда с конца XVII века в ней стало нарастать количество урожденных мусульман: откупщики складывали подати в свой карман, и центр все более терял контроль над периферией15.

Процесс заката и распада Испанской мировой империи также предоставляет возможность наблюдать, как берут верх центробежные силы, в конце концов приводя даже к выходу крупных регионов из состава империи. Из-за незначительного количества чиновников и военных в Латинской Америке испанская колониальная администрация обходилась сравнительно дешево. Вследствие этого, однако, шла все большая креолизация как в администрации, так и в командовании местным ополчением, призванным охранять социальный порядок, а также отражать набеги кочующих индейских племен. Торговля в пределах испанской Америки и без того была в основном в креольских руках16. Вскоре высший слой креолов убедился, что у растянувшихся к тому времени на огромных пространствах от Калифорнии и Техаса на севере и до южной оконечности Чили на юге имперских владений уже нет оснований для того, чтобы и дальше отдавать богатства Латинской Америки испанской метрополии, дабы за счет них она смогла финансировать свою гегемониальную политику в Европе.