Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Своим взлетом, своим превращением в европейскую ге- гемонистскую державу и в охватывающую мир империю Испания обязана главным образом современному и боеспособному военному аппарату, который включал в себя дисциплинированную пехоту и способный к навигации в океанах военный флот. Военная мощь дополнялась политической, проистекавшей из того, что Испания была мирной страной с хорошо функционирующей администрацией. Установившееся после окончания восстания комунерос в 1521 г. спокойствие дало перевес в силах над Францией, которая оказалась втянутой с 1540-х гг. в череду внутренних конфликтов и в конце концов была парализована затяжной гражданской войной [65] Имеется в виду череда религиозных войн 1562-1598 гг., отмеченных Варфоломеевской ночью 24 августа 1572 г. . Конечно, чего не хватало Испании, так это собственного экономического динамизма; она была лишена, как писал историк Вальтер Бернекер, «банковской сферы с международными связями и прежде всего динамичного слоя предпринимателей и купцов, которые бы при взаимодействии с государством смогли развить помимо политической и военной еще и экономическую силу страны»50. В основном лишь американское золото и серебро и позволило испанским королям создать дорогую военную инфраструктуру своей империи, а также поддерживать ее в дальнейшем. Однако, несмотря на постоянный поток драгоценных металлов из Нового Света — только в XVI столетии общая их стоимость составила около 3000 миллиардов талеров51, — расходы регулярно превосходили доходы примерно на 20 %. Испанская мощь была сокрушена так и не решенной финансовой проблемой.

Еще одним сложно компенсируемым минусом испанской мировой империи был хрупкий демографический базис, на котором она покоилась: по сравнению со своими конкурентами в борьбе за гегемонию — Францией и Османской империей — в ней проживало существенно меньше людей, да еще в XVI в. пришлось пережить убыль населения примерно на 20 %52. В борьбе за гегемонию в Европе этот дефицит поначалу еще не так сильно сказывался, ведь внутренние конфликты во Франции парализовали ее внешнеполитические амбиции, а силы османов были заняты на Востоке. К тому же Испания за счет тесной связи с немецкой ветвью Габсбургов получила возможность рекрутировать солдат внутри Германии, чем она широко пользовалась.

Наконец, случилось и еще удачное стечение обстоятельств, которое просто обязано было существенно продлить имперский цикл Испании: переход к испанской короне в 1580 г. Португалии, вместе с которой Испании достались и значительные колониальные владения. Теперь она располагала крупнейшим торговым флотом в мире. В краткосрочной перспективе тем самым были компенсированы потери, понесенные Испанией в результате отпадения Нидерландов.

В продолжавшейся восемь десятилетий войне за отвоевание отделившихся провинций [66] Формально эта война длилась с 1568 по 1648 г., когда независимость Нидерландов была признана окончательно, однако в конфликте были достаточно продо лжительные паузы, а начальную дату можно считать и иной - 1566,1572 или 1579 г. были, однако, растрачены все ресурсы, но без того, чтобы был достигнут какой-либо устойчивый результат. С началом XVII столетия нидерландцы перешли в наступление; их Ост- и Вест-Индской компаниям удалось захватить часть португальских колоний и долю в их торговле с Востоком. Мирные договоры в Мюнстере и Осна- брюке и затем Пиренейский мир 1659 г. обозначили конец первого имперского цикла Испании [67] Значение обоих заключенных мирн ых договоров, в которых Испания вынуждена была пойти на значительные уступки, было только подчеркнуто дальнейшими событиями: государственными банкротствами 1627, 1647 и 1652 гг., поражением на море от нидерландцев в 1639 г., а также проигрышем в сражении п ри Рокруа, которое развеяло миф о непобедимости испанской пехоты. Относительно нидерландского вторжения в португальское торговое пространство см.: Reinhard. Kleine Geschichte des Kolonialismus. S. 35-43. (Автор не совсем точен относительно сражения при Рок руа 1643 г., где Испания действительно потерпела тяжелое поражение, но именно испанская пехота очередной раз восхитила мужеством и стойкостью врагов настолько, что ей предлагалась почетная сдача, от которой она отказалась, не желая ставить под сомнение име нно тот миф, который был после этой битвы якобы развеян.) . Реформы Бурбонов позволили ей в течение XVIII столетия даже перейти к еще одному имперскому циклу, однако он был существенно скромнее и прошел почти без изменений.

Первый цикл существования Испанской империи, как можно констатировать, был основан главным образом на военном превосходстве. Он стал результатом военно-организационных реформ и военно-технических инноваций53, что привело к существенному росту военных расходов. Когда армию уже не могли финансировать и, более того, противники и конкуренты сравнялись в военной сфере как организационно, так и технически, испанское преобладание в Европе рухнуло. То, что Испания лишилась своего военного превосходства, имело драматические последствия еще и потому, что никакого иного источника власти в достаточном объеме в ее распоряжении не было, а потому нечем было и компенсировать ситуацию:

экономическая мощь Испании была и без того меньшей, чем у европейских конкурентов; ее политическая мощь — особенно умение заключать союзы и проводить в их пределах свою волю — была ограничена вследствие разделения Европы между двумя конфессиями и из-за конфликтов интересов с развивающейся Англией; идеологическую же мощь можно было черпать только из проекта Контрреформации, которая приносила Испании, по меньшей мере, столько же враждебности, сколько симпатий и поддержки. За счет возникшей в Нидерландах и затем распространившейся во всей Европе «черной легевды» противники Испании получили еще и весьма действенную контридеологию, которая привела к тому, что господствующее положение Испании в Европе казалось теперь более чем непривлекательным54. В этой легенде речь шла о жестокости и произволе инквизиции, неизмеримых пороках Филиппа II, нравственной и моральной ущербности испанского национального характера и, наконец, о том, что Испания хотела бы стать универсальной монархией, то есть охватывающей весь мир империей, которая загонит под ярмо все прочие народы. В этой картине ужасов можно усмотреть первую надгосударственную антиимпериалистическую идеологию Европы Нового времени. Против нее испанская пропаганда была бессильна55.

Дефицит мощи у Испании поначалу сказывался, конечно, только в Европе, но вовсе не во внеевропейских областях империи. Под угрозой оказывалась ее позиция европейского гегемона, но не ее внеевропейская империя. Поэтому конец господствующего положения Испании в Европе вовсе не означал крушения Испанской мировой империи, просуществовавшей в Латинской Америке еще полтора столетия, а на островах Тихого океана и в Карибском регионе еще почти два столетия. Вряд ли этот длительный период кто-то захочет описывать лишь как время упадка и заката.