Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

При этом даже беглый взгляд на начавшийся закат Испании и возвышение Англии показывает, что контроль над потоками товаров и капиталов и захват территорий не могут быть просто отделены друг от друга. Поскольку Испания потерпела неудачу в попытке вернуть под свое покровительство Нидерланды, а там, где испанцы добились возвращения своей власти, торговля приходила в упадок, испанская империя потеряла экономический контроль над Европой, а значит, и международную кредитоспособность. Следствием этого стала финансовая несостоятельность Испании. Победа Армады в 1588 году и вторжение в Англию были бы последним шансом испанцев окольным путем, за счет территориальных захватов, вернуть контроль и над экономическими потоками. Когда кампания не удалась, момент наивысшего расцвета имперского владычества Испании оказался позади.

Геополитические и геоэкономические факторы взаимосвязаны для имперской власти еще сильнее, чем для государственной. А так как эти факторы постоянно взаимодействуют, их следует рассматривать совместно. Кроме того, важную роль для взлета и падения империй может играть дополнительный фактор военного превосходства, оказавшегося, например, в 1588 году у англичан в связи с лучшим развитием металлургии и качеством литья пушек23. Тем не менее, пример с Испанией и Англией прежде всего показывает, что пространственный критерий мировой империи не позволяет ограничиваться лишь психологическим контролем над территорией — значительную роль играет также управление потоками товаров и капитала. Критерий пространственной

протяженности, таким образом, по меньшей мере, столь же комплексный, как и временной.

Это ставит один из сложнейших вопросов при определении мировых империй, а именно, что же понимать под эпитетом «мировая». Если иметь в виду Землю в ее планетарном измерении, лишь США, да и то только после крушения Советского Союза, могут считаться мировой империей. В крайнем случае, в качестве их предшественника можно было бы назвать Британскую империю. Но на этом закончились бы основания для проведения сравнительного анализа мировых империй. В принципе, именно к таким выводам приходят некоторые авторы, указывающие на исключительное место США в мировой истории: ведь здесь якобы впервые возникла держава, охватывающая планету, причем неважно, было ли это сделано средствами неформального доминирования или же формального владычества, — в этом контексте любые дальнейшие исследования истории мировых империй бесполезны для понимания современного положения дел. В известной степени такой модели аргументации следуют Майкл Хардт и Антонио Негри в своей книге «Империя» (2002), при этом идентифицированная ими империя, конечно же, вовсе не списана с американской державы, а формулируется скорее как новая сетевая структура поверх политических границ и суверенитетов.

Безусловно, более пристальный взгляд на власть США показывает, что она проистекает из контроля не только над территорией планеты, но и над мировым пространством в целом. Это связано с наличием управляемых крылатых ракет, которые дают американским военным потенциальную возможность вмешиваться в войны в любой точке Земли, а также со способностью американцев соединять экспансионистские и технологические фантазии человечества и направлять их в определенное русло — от высадки на Луне и постоянного пребывания на околоземной орбите до колонизации Марса.

Вследствие этого понятие «мировой» уже приобретает над- планетарный уровень24. Трансглобальность — важный источник власти американской империи. Однако это не позволяет говорить о ее уникальности по сравнению с более ранними империями.

«Мир» — величина относительная и растяжимая, которая не может быть исчерпана неизменными величинами вроде географического очертания континентов или физических масштабов глобуса. Образ ойкумены определяется тем или иным полем зрения и горизонтами каждой конкретной цивилизации, то есть факторами скорее культурными и технологическими, нежели чисто географическими25. С распространением торговых связей, по мере углубления информационных потоков, с упорядочиванием познаний и навигационных навыков «мир» постоянно увеличивается. Поэтому претензии на мировое господство со времен империй Античности и до настоящего времени все более расширялись, и сейчас на Земном шаре осталось место лишь для одной-единственной империи — в соответствии с тем принципом, что империи должны настаивать на своей исключительности и оригинальности.

С Античности и до Нового времени на Земле находилось место сразу нескольким империям, однако это никак не обесценивало их претензий на имперскость. Китайская и Римская империи столетиями существовали как «параллельные»26, но их легитимность не подвергалась сомнению. Возглавлявшиеся обеими империями «миры» друг друга не касались. А вот сосуществование византийских императоров с каролингскими, оттоновскими или салическими [13] Имеются в виду представители нескольких сменявших друг друга в Германии династий IX—XII вв. ставило их имперскую легитимность под вопрос: они принадлежали к одному «миру», и в нем мог быть только один верховный властитель с императорским титулом. В соответствии с этим они, по меньшей мере, оспаривали церемониальные проявления претензий на равенство с ними себе подобных27.

Опять же сравнительно просто вплоть до начала XX столетия сосуществовали Британская империя и империя русских царей; возглавлявшиеся ими «миры» были отделены друг от друга и, прежде всего, слишком различны [14] В российской историографии придерживаются иной точки зрения, подчеркивая упорное противостояние Британской и Российской империй, сравнимое с холодной войной XX в., на протяжении едва ли не всего XIX столетия, а особенно во второй его половине и до 1907 г. . И это связано не столько с теми пространствами, которые когда-то контролировали британцы и русские, и не столько с разделением Азии на северную и южную половины вдоль крупных горных цепей от Кавказа и до Гималаев28, сколько со способом осуществления господства обеими сторонами: интегрировавшаяся административно, а при необходимости и военным путем континентальная империя русских и поддерживавшаяся в основном за счет экономического обмена по морским каналам империя британцев друг другу не угрожали и не мешали — конечно, до тех пор, пока русские не начали открыто «прорываться к теплому морю».

Все изменилось у империй-преемниц британцев и русских — США и Советского Союза: уже самой своей руководящей идеей, своей миссией, они подвергали сомнению право на существование другого. Вдобавок они конкурировали в одних и тех же пространствах и сферах: от прорыва Советского Союза к мировому океану за счет построения значительного военного флота и до гонки за господство в космическом пространстве. В отличие от Британской империи и империи царей, для США и Советского Союза существование другого являлось ограничением для их претензий на имперское господство. Они делили общий «мир», в то время как царская империя и Британская владычествовали каждая в своем «мире».