Шанталь Мийон-Дельсоль - Политические идеи XX века

фогель, чтобы превратить его в инструмент борьбы против социализма" (Sur le "mode de production asiatique", Centre d'Etudes et de Recherches marxistes, стр. 98).

Проблематика азиатского способа производства позволяет более чётко сформулировать вопрос о марксистском наследии и о характере его реализации Лениным. Рассматривая последствия Октябрьской революции, следует выяснить, является ли тоталитарное государство логическим результатом марксистско-ленинской идеологии, или оно возникло вследствие её извращения в какой-то момент развития. Такое извращение могло нарушить первоначальный план и направить процесс по иному руслу. Оно могло быть вызвано умышленным или неумышленным предательством, либо поначалу незначительным отклонением от заданного курса, вызванным историческими условиями или неверным толкованием марксистской теории. Вину за это извращение можно возложить либо на самого Ленина, стоявшего у истоков нового общества, либо на Сталина и на характерный для него способ правления.

Представляется очевидным, что ни ленинизм, ни сталинизм не являются воплощение марксизма, если сравнивать пункт за пунктом теорию и практику. Маркс предполагал устранение правящего класса, а советское общество породило номенклатуру. Он ожидал самопроизвольного исчезновения религии, а произошло духовное возрождение. Он объявил о смерти национальной идеи, но сегодня именно национальная идея приняла такой размах, что готова прийти на смену умирающей идеологии, которая в своё время обрекла её на гибель. Возникает естественный вопрос: какая связь существует между марксизмом и советской системой и есть ли что-нибудь общее между ними? Иначе говоря, в истории марксизма-ленинизма больше всего поражает зияющий провал между словами и делами, между ожиданиями и реалиями, между планами и результатами их осуществления.

Весь XX век отмечен этим расколом. В начале столетия учение Маркса кажется ещё прочным, цельным, непоколебимым, хотя между его сторонниками уже идут жаркие споры. Его вторжение в политическую практику вызвало резкое обострение внутренней борьбы. История всегда вносит свои коррективы в замыслы основателей доктрин.

С достаточной долей уверенности можно сказать лишь одно: в отношении марксизма не было совершено умышленного предательства. Учение Маркса не было искажено наглым или мятежным последов а тел ем1редренолюционные годы были отмечены различными толкованиями этой доктрины. Марксисты выясняли, что сказал бы Маркс по поводу захвата власти в данной ситуации, так как он не мог предусмотреть будущее во всех его деталях. Каждый участник

; дискуссии утверждал, что только он правильно понимает и интерпре-ирует марксизм. Революция 1917 года объявила себя марксистской. Безусловно, она таковой и являлась на самом деле. Однако сразу же после захвата власти её развитие вышло за рамки проекта, задуманного Марксом. Тоталитарное государство не было создано Сталиным, как это считают или как это утверждают иногда, чтобы обелить вождей революции. Тоталитарное государство было создано руками Ленина в первые дни советской власти. Затем его развитие пошло по ( атально предопределённому пути, а характер Сталина лишь усилил отдельные черты режима, не внося в него никаких существенных изменений..Таким образом, причину парадоксальных последствий следует искать только в переходе от теории к практике.

Народничество

Вопреки распространённому мнению Россия не является носителем вековых традиций деспотизма, который существовал когда-то pi Китае и в странах Востока. Первоначально русское общество соз-даиало политические структуры, имевшие характер ограниченной монархии, которые были похожи скорее на политические структуры Запада, чем на древний деспотизм. Только начиная с XVII века русский крестьянин превращается в крепостного, утрачивая право собственности и возможность влиять на политическое развитие страны. Рабство в России было введено русскими аристократами эпохи Просвещения, горячими поклонниками Запада, в числе которых следует отметить в первую очередь Петра Великого. Кроме того, семена деспотизма были занесены на российскую почву из Византии , а также_в результате татарского нашествия. Москва всегда претендовала на роль наследницы Византии, на звание "Третьего Рима", что нашло своё выражении в коронации Ивана Грозного в 1547 году. Двухвековое татарское иго (с 1237 по 1480 год) также не осталось без последствий. Ленин пришёл к власти в огромной деспотической империи, управляемой мощной бюрократией, с преимущественно крестьянским населением. Крепостное право в России было отменено только в 1861 году. Значительная часть русского общества, особенно интеллигенции, критически относилась к политике царского правительства, что замечательно показано в книге Солженицина, посвящённой этому периоду ("Красное колесо" Август 1914).

В таком обществе, с давних пор управляемом самодержавием, утратившем своё активное начало, невозможно отыскать комромис между покорностью и бунтом. В нем нет места идее общественного договора, которая позволила Западной Европе обеспечить сосуществование суверенитета и автономий. Здесь любой отказ от слепого

•• ' •••• ', 12 ' ' '.'

ачинения мгновенно перерастает в скрытую гражданскую войну. Россия конца XIX и начала XX века переживает непрерывную револю-

онную СИТуацию, поскольку л_этой стране никакая реформа без

олюции нвврзможна. Может быть, анархисты-террористы стали

одними из основных выразителей антиправительственных взглядов,

потому что в подобном обществе нет золотой середины между раб-

ством и бомбой.

В этот период народничество стало одним из основных направлений организованного общественного движения. Ленин также не избежал его влияния и соответственно перестроил свою тактику. Народники основывали свои реформаторские идеи на примате сельской общины. В период зарождения капитализма в России они считали что этой стране, традиционно связанной с общинным землепользованием, следует отказаться от столь опасных перемен. Лучше вернуться к истокам. (Эта идея была почти дословно повторена в недавнем послании Солженицина Как нам обустроить Россию? В этой работе он возвращается к темам народничества, обсуждавшимся до 1917 года: критика капитализма западного толка, призыв вернуться к деревенской общине и к сельской демократии. Ностальгическое от: ношение к деревенскому сходу полностью сохранилось, несмотря на семьдесят лет марксизма-ленинизма). Народничество наиболее чётко выражало настроения русского общества того времени: романтическую ностальгию и открытую или завуалированную критику западной модели развития, воспринимаемую как вынужденный переход к иному образу жизни. Россия должна была идти в революцию своим