Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Маленький штрих. Помимо восточного и западного участков, у «дуги нестабильности» имеется и центральный участок, примыкающий к постсоветскому Закавказью и наименее стабильному региону России — Северному Кавказу. Попытка поджечь его, правда без участия исламского фактора, была предпринята в 2008 году и завершилась «пятидневной войной» в Южной Осетии и на сопредельных территориях Грузии. Первая ласточка весны, как известно, не делает, но генеральную линию все-таки указывает.

Итак, в 2000 году, на Саммите тысячелетия, глобальное политическое управление выделилось из глобального экономического управления. Всемирные саммиты ООН по «Целям развития тысячелетия» стали самостоятельным межправительственным институтом с собственным набором функций, отличным от сохранивших тот же межправительственный статус конференций ООН по окружающей среде и (устойчивому) развитию. И хотя в основе тех и других «устойчивое развитие» осталось, продекларировано было и новое, сугубо политическое направление — миростроительство, в основе которого находится подготовка и управление разнообразными конфликтами, прежде всего внутренними.

Из доклада «Более безопасный мир...»:

«Существующие глобальные структуры управления <...> в экологической и социальной сферах ужасно не приспособлены для решения сложных предстоящих задач. Чтобы решать задачи, связанные с обеспечением устойчивого развития, страны должны вести переговоры, охватывающие различные сектора и вопросы, включая иностранную помощь, технологии, торговлю, финансовую стабильность и политику в области развития. <...> Для согласования таких комплексов вопросов <...> необходимы внимание на высоком уровне и руководство со стороны тех стран, которые оказывают самое сильное экономическое воздействие. В настоящее время не существует форума высокого уровня, который предоставил бы лидерам крупных промышленно развитых и развивающихся стран возможность на постоянной основе <...> заниматься решением проблем » 183(курс. — Авт.).

Это было написано в 2004 году. Тогда же, как помним, прозвучало и закулисное предложение вывода на межправительственный уровень «Группы двадцати». А сегодня деятельность «двадцатки» в подобном межправительственном формате уже является давно укоренившейся реальностью. При этом, помимо девятнадцати государств, четыре из которых входят в Европейский союз, в «двадцатке» представлен и сам ЕС, а также глобальные и отчасти региональные финансовые институты — Всемирный банк, МВФ, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и другие. Тем самым статус «Группы двадцати» определяется как смешанный — глобально-региональный, а участие в ее работе международных финансовых структур позволяет ей привлекать к выполнению принятых решений специализированные учреждения ООН.

Это только один из аспектов деятельности «двадцатки», точнее публичной легализации ее деятельности, начало которой было положено мировым финансовым кризисом 2008–2009 годов. Имеется и другой, не менее важный аспект. Следует учитывать, что первый вариант реализации «глобального плана», связанный с СЭБ, предполагал, по крайней мере до определенного момента, приоритет экономического глобального управления перед политическим. В соответствии с этим планом Совет Безопасности превращался в орган, предназначенный для оперативного решения сугубо повседневных, текущих задач, в то время как СЭБ отводились функции стратегического планирования и разработки «правил игры».

После перехода от первого, централизованного, варианта формирования глобальной власти ко второму, сетевому, разделение глобального экономического и глобального политического управления не только сохранилось, но и укоренилось в практике ООН. Однако, с другой стороны, с 2005 года в системе ООН начала функционировать Комиссия по миростроительству. Все установочные документы, предопределившие ее создание — а они нами были перечислены и постоянно упоминаются по ходу изложения материала, — указывают, что главным партнером этой комиссии вне ООН

служат региональные организации. Причем преимущественно не экономические, а политические и военно-политические, например ОБСЕ и НАТО. Именно Североатлантический альянс, а также конкретные его участники, прежде всего США, обладают потенциалом, необходимым для осуществления многочисленных миротворческих операций от Центральной Африки до Афганистана.

Это говорит о том, что официальная постановка экономики впереди политики, скорее всего, является своего рода «фигурой умолчания», симулякром, призванным скрывать подлинные механизмы глобального управления, подобно тому, как экология сыграла роль «троянского коня» в подрыве СССР и мировой социалистической системы Римским клубом в годы холодной войны.

Ниже мы убедимся, что это наше предположение — верное и по мере расширения планов глобального управления провозглашенные экологические и экономические императивы сначала стали переплетаться с политическими и военно-политическими функциями и институтами, а затем вообще уступили им пальму первенства.

Теперь о последовательности и особенностях этого процесса.

В 2000 году были провозглашены восемь «Целей развития тысячелетия». Среди них: «ликвидация крайней нищеты и голода, обеспечение всеобщего начального образования, поощрение равенства мужчин и женщин <...>, сокращение детской смертности, улучшение охраны материнства, борьба с ВИЧ/СПИДом, <...> и другими инфекционными заболеваниями, обеспечение экологической устойчивости и формирование „Глобального партнерства в целях развития"» 520 .

Через четыре года, в докладе «Более безопасный мир...», были названы шесть основных блоков угроз. Видно, что первый из этих блоков — «экономические и социальные угрозы, включая нищету, инфекционные болезни и экологическую деградацию» — соответствует первым семи ЦРТ: от проблем, связанных с голодом и нищетой, до обеспечения экологической устойчивости.

В свою очередь, блоки угроз со второго по шестой уже оперируют не экологической, экономической и социальной, а прежде всего политической проблематикой. Среди них: межгосударственные и внутренние конфликты (включая гражданские войны и геноцид), распространение ядерного и других видов оружия массового уничтожения, терроризм и транснациональная организованная преступность 521 . Алгоритм противодействия этим угрозам заключен в восьмом пункте ЦРТ и предполагает формирование «Глобального партнерства в целях развития». Направления этого партнерства детально прописаны в итоговых документах всемирных саммитов ООН по ЦРТ 2005 и 2010 годов.