Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология

Возможно ли что-либо противопоставить этому сценарию? Как противовес обозначенному перечню модернистских революций истории известны прецеденты революций, действующих в противоположном направлении. Они ориентированы на восстановление разрушенных в первом случае социальных скреп традиционного общества. В этом случае действует механизм цивилизационного отторжения агрессивной модернизации («революционный откат»). Цивилизация находит в себе внутренние ресурсы для восстановления частично демонтированных традиционных институтов. Действие сил цивилизационного отторжения само по себе указывает на фактор управленческой конструируемости революций и жизнеспособность традиционной модели организации социума [224] .

Каждому из приведенных выше типов революции противостоит соответствующий тип контрреволюции (революции наоборот) (рис. 7.1).

Рис. 7.1. Институты деструкции (реконструкции) в революциях двух типов и направление исторических процессов (вверху – революция как социальная деструкция, внизу – революция как социальная сборка)

Вызову разрушения религиозных институтов противостоит политика ресакрализации религии. Данное направление традиционно связывается с введенным в употребление Т. Манном понятием «консервативная революция» (другие варианты наименования – «белая революция», «фундаменталистская революция»). Классическим радикальным примером является Исламская революция в Иране. В ракурсе восстановления синтоистской парадигмы трактуется Революция Мэйдзи в Японии. Элементы консервативной революционности прослеживаются в гитлеровской инверсии в Германии (апелляция к ценностям арийского язычества) и в сталинской инверсии 1930-х гг. в СССР (реабилитация ценностей православия). В современности осторожные элементы восстановления общественного значения Церкви в России налицо.

Вызову демонтажа народа противостоит социалистический тип революций. Посредством их исторически реализовывалась попытка сборки деструктурируемого социума.

Наконец, ликвидации института национально идентичного государства противостоят антиколониальные, национально-освободительные революции. Тот факт, что многочисленные их прецеденты имели место в XIX в. и особенно в ХХ в., не отменяет тезиса об их противоположности по отношению к современным «оранжевым революциям». Просто колониализм исторически меняет свое воплощение. Первоначально он реализовывался в форме прямой, как правило, военной экспансии, отменяющей суверенитет. Соответственно, национально-освободительное движение было ориентировано на силовую борьбу с захватчиками. В современности суверенитет при видимом формальном его наличии отменяется фактически путем внешнего управления тем или иным государством. Элементы неоколониализма этого типа насаждаются в современной России.

При неоколониализме национальная государственность может быть демонтирована без факта прямой внешней агрессии. «Оранжевые революции» реализуют практически то, что в прежние эпохи достигалось с помощью колониальных войн.

Соответственно, неизбежна смена технологического формата и самих национально-освободительных революций.

Таким образом, революционная перспектива обнаруживается для современной России в двух противостоящих друг другу сценариях. Первый вариант теоретически предстоящей российской революции представляет собой управляемую извне, направленную на окончательный демонтаж национально идентичной российской государственности «оранжевую революцию» или «модернизацию», как бы этот план не называть.

Соподчиненный, «на всякий случай», вариант для России латентно готовится в виде «коричневой» трансфоромации, которая эффективно превратит страну в страну-изгоя, вполне подходящую для иракского сценария внешнего вторжения. Итог будет один и тот же: идентичной и суверенной России не станет окончательно. Кстати, доведение России по пути развития коррупции до кондиций криминального государства (не путать с коррумпированным!) работает в рамках этого же сценария этаким подвариантом.

Альтернативу представляет сценарий революции антиколониального, национально-освободительного содержания, революции, восстанавливающей суверенитет и идентичность, т. е. шансы на исторический успех России.

По обоим направлениям в России видны действительно существующие, самостоятельно развивающиеся процессы.

Современная Россия находится таким образом в бифуркационной точке, на развилке, перед выбором между двумя типами революционности. Третьего варианта – «отсидеться», «само собой рассосется» – не просматривается (рис. 7.2).

Рис. 7.2. Современная альтернатива намечающихся вариантов властной трансформации России

С одной стороны, это перспектива «оранжевой революции» и осуществление окончательного демонтажа идентичной суверенной российской государственности. С другой – это возобладание логики национального возрождения, присущей революции национально-освободительного типа. Какой ориентир выберут высшая российская власть и российский народ?

Власть может избрать позицию противостояния любым революционным изменениям (называя это консерватизмом с разными приставками), но при этом возникает неумолимая перспектива быть упраздненной в виде этой команды вследствие объективной неизбежности грядущих трансформаций. Но у власти есть и иной выбор – вариант возглавить одну из трансформаций. И свидетельства в пользу обоих вариантов в выявленной альтернативе уже наблюдаются фактически или латентно.

Выбор неизбежен и скорее всего в 2012 г. он проявится со всей определенностью. Инерционный паллиативный вариант развития подходит к концу, свидетельством чему выступают, по крайней мере, два процесса. Прогрессирующая деградация (глава 1) страны, как известно, доводящая в обязательном порядке до кризиса – слома существующей системы и перенастройки ее в иное состояние. И меняющиеся настроения социума, которые носят объективный здоровый характер (своеобразный социальный инстинкт самосохранения народа и элиты) – с одной стороны, и с другой стороны – они активно инспирируются в процедурах массового информационного воздействия, в основном внешнего происхождения и целеполагания.

Однако «оранжевый» сценарий будет самоубийственен для самой власти. Если не на первом, то на втором этапе властные фигуранты будут выброшены из революционной обоймы. Разве спасла в свое время Людовика XVI от гильотины примерка на себя «фригийского колпака свободы»? Так что единственный путь самосохранения для российской властной элиты – это возглавить антинеоколониальное, национально-освободительное, цивилизационно идентичное движение народа и соотвествующую трансформацию, которая называется в этом исследовании истинной модернизацией.