Александр Усовский - Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий

Автор далек от мысли делать из товарища Сталина орудие божьей кары, инструмент Провидения. Да, очень многие из «вождей революции», членов «ленинской гвардии», переступив все законы, божьи и человеческие, по любым канонам заслужили смерти – но преданы они ей были вовсе не за то, что в период Гражданской войны пролили реки крови русского народа, разрушили его мир, осквернили святыни. Все эти преступления были, подавляющее большинство из них доказано, фигуранты известны – но расстреляны они будут не за деяния «чрезвычаек», не за «расказачивание», не за «ликвидацию кулачества, как класса». Подавляющее большинство тех людей, что в 1917 году «делали» революцию, а затем на протяжении последующих четырех лет кроваво укрепляли свою власть в России, а позже безжалостно крушили хребет русского народа – падут жертвами сталинских репрессий не потому, что уже однажды сделали ЭТО,а потому, что могут сделать ЭТО еще раз.

Пламенные революционеры, расстреливавшие заложников, «герои штурма Зимнего», пытавшие «подозрительных» в бесчисленных пытошных подвалах по всей России, неистовые ораторы и народные трибуны, певцы «красного террора», приказывавшие «ликвидировать» десятки тысяч душ лишь на основании их принадлежности к определенному сословию, хладнокровные палачи, уничтожавшие беззащитных пленных, бестрепетно подписывавшие приказы о казни женщин и детей, – они готовы были продолжать и продолжать СВОЮ Революцию.

Но товарищ Сталин решил устранить опасность для будущего страны не только «слева» – где клубилось скопище апологетов Льва Давыдовича, яростных любителей Мировой Революции, адептов «разрушенья до основанья». Перед глазами товарища Сталина был пример Французской революции, где маятник, качнувшись в июле 1794 года в другую сторону, выдал на-гора переворот 9 термидора, право-буржуазный реванш и последовавшую за ним безыдейную трясину Директории, потрясшую видевших все французов глубинами коррупции и разложения государственного аппарата. Посему товарищ Сталин решает одновременно с угрозой «слева» ликвидировать и опасность «справа» – загнав в расстрельные подвалы заодно с троцкистами и сторонников «правого уклона», что называется, «сыграть на опережение» – не допустив появления гнойного фурункула «правого» реванша «термидора» на теле страны, хирургическим путем (расстрелами) вскрыть нарыв и тщательно продезинфицировать рану. То бишь по этой же дорожке, к расстрельной стенке, пустить и сторонников товарища Бухарина.

И я вас умоляю, не надо громких слов о «кровожадности Сталина»! Все мы сегодня знаем, что представляла собой «Великая Октябрьская социалистическая революция», какими методами велась Гражданская война, чего стоила русскому народу власть троцких и зиновьевых – документальные материалы об этом периоде нашей истории сегодня, слава богу, доступны широкому кругу читателей.

Товарищ Сталин в 1936 – 1938 годах безжалостно валил бешеных собак, кровавых маньяков, обезумевших от крови русского народа, – ибо в ином случае эти упыри и кровопийцы продолжали бы сеять смерть и разрушение, называя этот процесс Мировой Революцией – оставляя после себя пепел и прах, тлен и мерзость запустения. Товарищ Сталин избавил мир и Россию от выродков рода человеческого, перебил свору вурдалаков, больных неистовой жаждой ниспровержения всего человеческого, всего светлого и разумного, – да человечество должно ему в ноги поклониться за это!

Впрочем, оставим эмоции. Товарищ Сталин не нуждается ни в каких оправданиях – товарищ Сталин создает свою империю и доступными ему средствами расчищает строительную площадку, устраняя все лишнее, что смогло бы в ближайшем будущем ему помешать.

Вернемся к фактам, ибо эти факты упрямо подтверждают простую истину – всякая революция «пожирает своих детей». И делает она это не со зла, а по весьма прагматичным причинам: началом революции является насильственное отторжение от власти доселе господствующих классов; концом ее – уничтожение свершивших это революционеров. Революция не может продолжаться вечно – жить в обстановке революции нация долго не может, рано или поздно наступает момент, когда взрывное естество революции должно плавно перетечь в плавное русло эволюции, когда низвержение должно смениться созиданием. Революционеры не способны к созиданию – посему в момент, когда нация жаждет начала животворного созидания, профессиональные разрушители должны уступить место строителям и творцам. Хорошо бы, конечно, если бы они это сделали добровольно – и отправились бы разрушать куда-нибудь в другое место (как Че Гевара, например) – тогда в глазах нации они навечно остались бы героями и примером юношеству.

Увы, такое бывает крайне редко – значительно чаще случается, что революционеры всеми силами держатся за власть, кликушески голося: «Революция продолжается! Революция перманентна! Есть у революции начало – нет у революции конца! Свободу всем странам и континентам!» – и продолжают готовить вверенные им государства к новым революциям. В подобной ситуации, когда разрушители уходить не хотят, а настырно цепляются за кресла во властных кабинетах – оных разрушителей («профессиональных революционеров») следует от этой власти насильно отрешить, а дабы они на пенсии не продолжали злоумышлять против закона и порядка – то затем и расстрелять. Не скажу, что для их же пользы, но что для пользы доселе управляемой ими нации – это точно.

Да к тому же у товарища Сталина, помимо чисто утилитарных причин для начала террора (уничтожение опасности для государства как «слева», со стороны сторонников Мировой Революции, так и «справа», со стороны потенциальных вождей «русского термидора»), были и основания морально-этического свойства.

Товарищ Сталин никаким боком не был причастен к уничтожению царской семьи; товарищ Сталин не был повинен ни в расстрелах заложников в Петрограде (что по обыкновению практиковал товарищ Зиновьев), ни к казням участников Кронштадтского мятежа, ни к «расказачиванию», ни к кровавому подавлению антоновского мятежа – товарищ Сталин в период Гражданской войны по большей части был в войсках, и на его руках нет крови русского народа, в отличие от его коллег по Политбюро 20-х годов, у которых скелетами были полны шкафы.