Джейкоб Аппель - Кого спасают первым? Медицинские и этические дилеммы: как решить их по совести и по закону

Критики такого подхода утверждают, что есть медицинские вмешательства, которые никогда не должны проводиться, несмотря на потенциальную выгоду в определенных ситуациях. Они часто называют принудительную стерилизацию недопустимым нарушением границ. Холмс однажды процитировал изречение о том, что трудные дела – плохая основа для законодательства. Критики считают, что если допустить стерилизацию в таких экстремальных и эмоционально тяжелых случаях, как случай Марии, то это создаст прецедент для принятия схожих решений в более проблематичных ситуациях.

Если считать, что принудительная стерилизация допустима в определенных обстоятельствах, сложно представить себе более подходящий случай, чем случай Марии. Менструации вызывают у нее постоянно повторяющиеся эпизоды стресса. Менее радикальные медицинские вмешательства ей противопоказаны. Ее родители настаивают на стерилизации, искренне заботясь о благополучии Марии. К сожалению, другие случаи могут оказаться еще более сложными.

Небольшая богатая нация столкнулась с демографической проблемой: в результате детоубийств и незаконных абортов, связанных с полом ребенка, в течение следующих двадцати лет число мужчин, доживающих до взрослого возраста, превысит число женщин на 15 процентов. Это связано с традиционным предпочтением наследников мужского пола и технологиями, позволяющими парам узнать пол плода в утробе матери. Лидеры нации опасаются, что гендерный дисбаланс приведет к общественным волнениям.

Чтобы бороться с этой проблемой, правительство решает создать государственную программу «сортировки сперматозоидов». Сортировка сперматозоидов позволяет отделить мужские сперматозоиды от женских до зачатия. Женские сперматозоиды затем можно использовать для искусственного оплодотворения, чтобы производить эмбрионы женского пола. Такой подход эффективен на 70–80 процентов. Страна решает предложить бесплатную сортировку сперматозоидов любой паре, которая захочет зачать девочку. Эти пары также получат выплату размером десять тысяч долларов.

Этична ли такая программа?

На протяжении истории многие будущие родители имели гендерные предпочтения относительно своих детей. До второй половины XX века их возможности были ограничены. Желание короля Генриха VIII иметь наследника мужского пола и его ограниченное понимание основ репродуктивной биологии стоили жизни нескольким его женам. Однако в 1970-х годах стали доступны различные методы влияния на пол будущего ребенка. Первый из них, названный в честь создателя Рональда Эриксона, опирается на разную скорость передвижения мужских и женских сперматозоидов. Сортировка сперматозоидов по полу и последующее искусственное оплодотворение приводят к успеху в 69–75 процентах случаев. Преимплантационный генетический скрининг, ставший широкодоступным в 1990 годах, имеет гораздо более высокий показатель успешности. Третий подход, впервые предложенный Гленом Сполдингом, предполагает использование проточной цитометрии [28] Метод регистрации оптических параметров находящихся в потоке клеток или частиц по сигналам светорассеяния и флуоресценции в режиме поштучного анализа. для разделения мужских и женских сперматозоидов до зачатия и позволяет избежать уничтожения эмбрионов, как это происходит при преимплантационном генетическом скрининге. Рост доступности ультразвуковых технологий, которые позволяют родителям заранее узнать пол плода, также способствовал распространению абортов, связанных с нежеланием рожать ребенка определенного пола.

Гендерные предпочтения значительно различаются в разных нациях и культурах. В США пары, прибегающие к преимплантационному генетическому скринингу, чаще хотят родить девочку (это, по крайней мере, относится к тем, кто выбирает пол). Большая часть жителей азиатских стран, таких как Китай, Индия, Южная Корея и Бангладеш, предпочитают мальчиков. Экономист Амартия Сен был первым, кто открыто заговорил о гендерном дисбалансе в азиатских странах, к которому привело поколение «пропавших женщин», то есть женщин, ставших жертвами абортов или детоубийств (экономист Эмили Остер выдвинула гипотезу, что гендерный дисбаланс связан с влиянием эндемического гепатита В, но она кажется менее убедительной).

Гендерные предпочтения родителей – это не только личный репродуктивный выбор, они могут иметь значительные последствия для общества. Психологи и социологи связывают искусственный гендерный дисбаланс (неестественно повышенное соотношение мальчиков к девочкам) с политической нестабильностью и насилием, поскольку множество молодых мужчин не могут вступить в брак и стать отцами детей. В книге «Голые ветви: последствия для безопасности избыточного мужского населения Азии» политологи Валери Хадсон и Андреа ден Бур предположили, что гендерный дисбаланс в Китае, в частности преобладание одиноких мужчин низкого социального статуса, угрожает международной безопасности.

Некоторые критики сортировки сперматозоидов выступают против всех попыток вмешательства в естественное размножение. Многие специалисты по этике считают, что этичность репродуктивного выбора все же может зависеть от контекста. Применение сортировки сперматозоидов в Китае или Индии, которое только усугубляет существующий там гендерный дисбаланс и способствует развитию социальных проблем, вероятно, является неэтичным. Однако в России или Гонконге, где преобладает женское население, семьи с несколькими дочерьми могут воспользоваться той же технологией, чтобы родить мальчика, и это не будет связано с этическими проблемами. В предложенном сценарии следует поставить под сомнение целесообразность платы за ребенка (мужского или женского пола) в мире, и так страдающем от перенаселения и нехватки ресурсов.

Родив четвертого ребенка, Барбара решает «перевязать трубы» посредством хирургической тубэктомии. Ее муж Оливер полностью поддерживает это решение, и женщина обращается к доктору Крейну, известному гинекологу. Тот проводит операцию, Барбара возвращается домой и, выждав по инструкции сорок восемь часов, возобновляет активную половую жизнь с мужем.

Примерно через пять недель Барбара узнает, что беременна. Поскольку они с Оливером не считают аборт этичным, не остается иного выбора, кроме как выносить ребенка. Через девять месяцев после тубэктомии Барбара становится матерью очаровательной малышки.

Супруги подают в суд на доктора Крейна за халатность. К их удивлению, врач признает свою ошибку. «Я просмотрел свои записи, – говорит он. – Похоже, я перевязал только одну трубу». Однако доктор Крейн не согласен с парой по поводу компенсации. «Я оплачу медицинские расходы за ведение беременности и еще одну тубэктомию, а также выплачу разумную компенсацию за неожиданность, но давайте посмотрим правде в глаза: им нисколько не хуже, чем до операции. У них прекрасный ребенок». Барбара и Оливер настаивают на том, что этого недостаточно. Они хотят получить сумму, которой хватит, чтобы воспитать ребенка с младенчества до колледжа.